Заоконье: случайный код. Евгения Высоковская

вечеров подряд Ивану удавалось расслабиться и почти поймать этот момент наступления вибраций, но уставший за день организм вдруг прекращал сопротивляться сну, и Ваня засыпал.

      Тогда он решил попробовать медитировать днем. Для этого пришлось дождаться выходных. Зато погода стояла подходящая для таких дневных практик: пасмурное серое небо не прояснялось даже в полдень. Набухшие мрачные тучи низко висели над городом. Можно было даже не зашторивать окна, но Иван все же решил создать еще более сумрачную атмосферу.

      Он улегся, не раздеваясь и накрывшись пледом: во всех книгах для успешных выходов рекомендовали находиться в тепле. От погоды за окном клонило в сон даже днем, и Иван боялся, что может снова просто отключиться, но тем не менее закрыл глаза и постарался расслабить тело так, чтобы казалось, что оно растекается по кровати. Он лежал и прислушивался к своему организму, сосредоточившись на ощущениях в каждой конечности одновременно, и ему вдруг показалось, что он парит в невесомости и не может двигаться. Сознание вдруг поплыло, но в тот же момент он почувствовал довольно неприятное покалывание по всему телу, а в районе солнечного сплетения словно что-то стянулось в напряженный комок. Казалось, что сильно свело мышцы пресса, зажало и не отпускает, и это было почти больно и пугающе, но он приказал себе не поддаваться и ждать, что будет дальше.

      А потом Иван осознал, что уже может спокойно и легко двигаться. Он сел на кровати, а затем вдруг поднялся над ней. В солнечном сплетении еще что-то тянуло, но уже совсем мягко, словно кто-то ослабил поводок, привязывающий его к телу. Иван обернулся назад и увидел себя, ровно вытянувшегося под одеялом и безмятежно, казалось, спавшего. От созерцания своего почти безжизненного тела со стороны ему стало жутко, и он отвернулся и поспешно переместился на другой конец комнаты. Это произошло нечаянно, он просто подумал, что ему лучше отодвинуться, и оказывается, для этого не нужно было даже ходить. Снова взглянув на себя издалека, он уже не испытал прежнего страха. Наоборот, его все больше и больше наполняла радость и какое-то непривычное ликование. У него получилось! Он не спал, он вышел. И это было так приятно! Иван ощущал легкость и эйфорию от парения в воздухе. Он приблизился к окну, но не попытался откинуть шторы, а просто вытянул руки перед собой и двинулся вперед, надеясь повторить то, о чем до этого читал. Пальцы скрылись за непрозрачными занавесками, а затем Иван почувствовал, как они ткнулись во что-то более твердое, чем ткань, но тоже прошли сквозь него, и вскоре он сам, проникнув через стекло, оказался на улице. Он просто висел возле своего окна, и тело еще помнило ощущение слабого сопротивления материи, сквозь которую он буквально просочился.

      На улице был все тот же серый день, хотя казалось, что стало еще более пасмурно. Внизу на детской площадке на качелях качался единственный на весь двор ребенок, которого вывели погулять в такую неуютную погоду. Какая-то парочка суетливо пересекла узкую, покрытую лужами дорогу и скрылась в подъезде. По