Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая. Андрей Викторович Кадыкчанский

ивового куста, я люблю жаркое солнце и синее-синее бездонное небо над головой.

      Уха по-позински

      В стойбище царит благостная атмосфера. Народ с умильным вниманием лениво комментирует действия Толика Позина. То, что я вижу, приводит в бурный восторг. Толик, склонившись над очагом, быстро помешивает ножом жарящуюся в сковороде на растительном масле перловую крупу! Над поляной повис густой аромат подсолнечных семечек и свежеиспечённого хлеба. Незабываемый аромат! Как только зёрна приобрели золотистый цвет, они тут же оказались в котле с бурлящей водой.

      – Ну чё, рыбари, несёте полуфабриканты? – громовым голосом басит повар.

      – Полуфабрика-а-анты… Принимай! – с победоносной улыбкой на лице-картофелине крякает дед.

      – Дык… Вы ж не той рыбы наловили! Эту чистить нужно, а вам сказано было брать ту, которая уже сама разделась!

      – Та… Она тут бездельников скока. А ну-ка, мусчины, быстренько обеспечили повара стратегического назначения чищеной рыбой!

      Мы с Лосём самые молодые в бригаде – посему нам не нужно персональных указаний. Берём посуду, ножи, и быстро к воде. Быстренько начистили кастрюлю рыбы, загадив прибрежную гальку потрохами и чешуёй, и с чувством исполненного долга топаем к костру… Но вдруг на пути вырастает худощавая фигура бригадира.

      – Пацаны, вы что, давно с Хозяином не встречались?

      – В смысле?

      – В смысле, что берег загадили медвежьей приманкой.

      – Да ладно, волной смоет.

      – Ну-ну… Посмотрим…

      В правильной ухе не должно быть ничего, кроме подсоленной воды и рыбы. Однако Позин неправильный повар, и сначала разваривает в воде обжаренную перловку, потом кладёт нарезанный кусочками картофель и пару луковиц прямо в шелухе. Через пять минут заполняет оставшееся в котле свободное место тушками потрошёной, очищенной от чешуи рыбы, и через минуту на столе появляется закопченный котёл, источающий на всю округу головокружительный аромат.

      Луковицы извлекаются, очищаются от шелухи и, нарезанные крупными дольками, отправляются назад к хариусам, которых едва покрывает жирная юшка. Затем на поверхность выпадает обильный дождь из молотого чёрного перца, и слюни у всех присутствующих в радиусе метров трёхсот текут в три ручья. И тут Лихой замечает, что весь коллектив уже за столом, и у каждого в руке деревянная ложка.

      – Ага… Жрать вы, я вижу, все мастаки. Ладно. Посмотрим, как завтра работать будете.

      – Позвольте слово молвить старику, – Дед вытянулся в струнку, словно в строю перед командиром. – Смотрю на вас и радуюсь. Вы ж сами не знаете, в какое счастливое время живёте! Такие молодые, красивые, и вся жизнь у вас ещё впереди. Топчите девок, пусть они рожают вам кучу мальчишек и девчонок, чтоб было у вас много-много детей и внучат, которые поддержат вас в старости. И берегите мир. Чтоб никакая падла не посмела на нашу землю зариться. Чтобы не было войны!

      – Ура!

      – Во дал, прям как замполит.

      – Ну,