Билет на ладью Харона. Василий Звягинцев

страшнейшим ливнем от остановки трамвая до гостиницы.

      До этого момента дальше поцелуев у них знакомство не продвинулось, но приближалось, пусть и неспешно, к логическому завершению.

      Промокли они оба насквозь, и Тарханов соображал, как и во что можно переодеться (номер был крошечный, одноместный, а раздеваться при девушке ему казалось неудобным. Ей – тем более).

      Наконец Татьяна решила сделать это, прячась за оконную штору. Узкое, облепившее тело платье снималось с трудом, от неловкого движения штора распахнулась, юнкер увидел длинные стройные ноги, обтянутые зелеными чулками, тоже мокрые и от этого почти прозрачные трусики. Ну и, естественно, Сергей потерял голову. Почти как сейчас.

      Только и он сейчас был другой, и время другое. А внизу ждет машина и юнкер с пленником, от которого можно ждать чего угодно.

      С трудом отстранив от себя девушку, он вздохнул виновато:

      – Ладно, извини. Что-то я не в себе…

      Покуривая у окна, пока Татьяна наскоро приводила себя в порядок, Тарханов вспоминал – а ведь всего два дня назад, за полчаса до того, как она его окликнула, он, исходя из разговора с Ляховым, так и загадал.

      Если, мол, мы такие необыкновенные, с экстрасенсорными способностями, так пусть сегодня случится со мной нечто невероятное, ну ни в какие ворота и в то же время приятное.

      Ну вот вам и пожалуйста. И встреча с любимой, и захват Маштакова, и все последующее.

      «Последующее», впрочем, слишком уж приятным не назовешь, но для него-то все закончилось хорошо и сулит впереди дополнительные радости, как в службе, так и в личной жизни.

      – Позволительно мне будет осведомиться, куда вы меня везете? – спросил у Тарханова Фарид, по-прежнему зажатый между спинками переднего сиденья и весело пахнущими свежей ваксой ботинками юнкера, когда машина вылетела на загородное шоссе.

      – Нет, ты неисправим. Для тебя все окружающие – неверные свиньи и быдло, к себе же требуешь европейского отношения. Не получится. Повезу, куда считаю нужным, и дальше буду поступать, исходя из собственных представлений. Сумеешь оказаться полезным – еще поживешь. Нет – в компостную яму. Хоть какая польза будет. А твоих двух факультетов как раз хватит, чтобы здраво оценить собственное положение. Если тебя и там не зря учили.

      Вам, Плиев, разрешаю курить и бить нашего гостя в зубы, если не прекратит надоедать белым людям своими дурацкими разговорами и мешать нам наслаждаться погодой и пейзажами.

      Глава четвертая

      Последние два месяца обстановка в стране, точнее, отношения между Великим князем Олегом Константиновичем, Местоблюстителем Императорского престола, и российским правительством, размещавшимся в Петрограде, не слишком заметно для постороннего глаза, но очевидно для посвященных накалялись.

      Виноваты в этом, пожалуй, были обе стороны. А еще точнее, сейчас просто задымила фитилем бомба, заложенная под фундамент государственности еще в далеком двадцатом году.

      Парламентская республика согласно решению Учредительного собрания, закрепленному