Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга первая. Сен Сейно Весто

тут быть не может.

      Штиис, прочтя надпись на картинке, аккуратно развернул конфету.

      – А правда, что здесь чужаков не любят?

      – А где их любят, – ответил дед.

      Пригубив и решив не торопиться, он выбрал другую шоколадку.

      – Ты про каких чужаков спрашиваешь? Коммерсантов не любят, это верно – просто не выносят. Археологов – эти все норовят последние могильники распотрошить.

      Не спится им, понимаешь, пока есть еще на свете не тронутые могильники. Приезжают. Копаются в пещере, как у себя в огороде, достают палец. Палец оказывается доисторическим. Новое словно в антропологии. Специалисты бьют на кухне посуду. Тогда что они делают. Называют эту самую пещеру своим именем, аккуратно заточенным под свою нацию, а местного доисторического предка называют именем пещеры. Как выясняется, новый вид разумных. Все аплодируют. В мире шум. То, что у той пещеры несколько тысяч лет свое имя и имя то коренного населения – ни слова. Ни в одном научном издании. Потому что дано неприоритетным населением.

      – Да, – кивнул Штиис, – слышали. Хомо Аю-Ташиус. Человек из Камня Медведя. Так должно было быть.

      Дед сделал глоток.

      – Спрашивается, как нужно относиться.

      Штиис сказал:

      – Долина Афар, Африка. Местное название. Находят «Люси». Возраст три миллиона лет. Первый гоминид, кто встал на ноги. Международное название: Australopithecus afarensis, «южный человекообразный примат из Афара». Находят другого родственника, международное название: Australopithecus deyiremeda. «Дейиремеда» – «близкий родственник». На языке местной народности. Смысл тот, что кто контролирует информацию, тот контролирует доступ к ресурсам географии. Статус режима.

      – Смысл тот, что приоритетная нация дает приоритетные названия. Неприоритетная их иметь не может, потому что «ее нет». Публичное обсуждение скандала запрещено. Основание то же. Коренному населению запрещено даже называть себя коренным населением. На том же основании. Суррогат, который подсовывают, вроде реагента. Всё вместе называется ассимиляция неприоритетного населения. Нет этнической культуры – нет проблемы.

      Все замолчали. От политики подташнивало даже местных мурзилок.

      Штиис сел. Гонгора смотрел на утес и словно мысленно прокладывал маршрут со страховкой и без.

      – Лавочников не любят, новиков – этих до помутнения рассудка. Да те и не суются, разве только под охраной и не дальше отеля. Попоносов, если не босый и без ножа. Тебе просто нужно знать, что это чужая территория. В биологическом смысле. Недавно нашел кабаргу без пупков – двадцать четыре штуки, уже подгнившие. Спрашивается, как нужно отнестись.

      – И волк не тронул? – спросил Штиис.

      – Слушай, – сказал, обращаясь к Гонгоре, дед, – нет чего помягче? Сидеть же невозможно.

      – Не капризничайте, – сказал Гонгора. – Кому-то надо преодолевать трудности.

      – Но к интеллигенции