Недетский дом. Андрей Петрушин

совсем потерялся. Сердце стало биться чаще. Ладони вспотели. Девушка тратила свое время на игру? Не может быть! Что-то тут не так. Витя напрягся:

      – Вас зачем ко мне прислали? – Витя спрятал свои пробудившиеся эмоции под длинные ресницы, и насупился, поджав ноги.

      – Тебя честно сказать? – Инна была готова к такому повороту разговора. Витя был уже большой, чтобы понять, что разговор об играх это не все, зачем она пришла.

      – Вы, взрослые, не умеете говорить правду. – Витя приготовился к вранью и нравоучениям. Для этого он сильнее обнял свои худые ножки, и попытался представить себя в другом, своем любимом мире.

      – Меня прислали, как ты правильно выразился, поговорить с тобой, – Инне пришлось ненадолго включить взрослый тон.

      – Я уже говорил с этой, – Витя мотнул головой в сторону двери. – Хватит. Все равно мне никто не верит.

      – А ты уже многим рассказывал?

      – Да всем, – вздохнул Витя от безысходности, – но это же ваш мир. Мир взрослых. У вас свои правила. Вы защищаете друг друга.

      – Неправда. Взрослые тоже были детьми. И взрослые разные бывают. – Инна не хотела защищать взрослых. Особенно после встречи со своей начальницей. – А чем тебе взрослые не нравятся? – она специально провоцировала Витю на взрыв эмоций. Ему сейчас это очень нужно было.

      – Конечно, разные. Я только пришел сюда, а эта жирная сразу стала защищать отца. Говорит, какой я гад, что не ценю такую заботу, – Витя чуть ли не срывался на крик. – И в полиции мне никто не верит. Все пугали детдомом, если я на отца заявление напишу.

      – Какое заявление? – Инна присела на край кровати.

      – Какое. Теперь никакое. – Витя демонстративно отвернулся.

      – Тебя отец бил?

      – Вы все равно не поверите.

      Инна не знала как себя вести дальше.

      – Знаешь, Витя… Можно я с тобой буду на «ты»?

      – Мне все равно, – ему хотелось, чтобы эта, якобы, любительница компьютерных игр, поскорее ушла.

      – Значит, можно. Я выросла в приемной семье. У меня папа и мама не родные. И детей жило у них девять человек. Конечно, я не могу сказать, что родители совсем нас не наказывали. Ну, по попе шлепнут, подзатыльник могли выдать. Так, по мелочи. Даже за серьезные проступки. Но не избивали.

      – Везет вам. Я таким только в детсаду отделывался.

      – Он бьет? – голос Инны стал настойчивее. Пора было переходить к делу.

      – И не только. – На Витю нахлынули воспоминания. На глазах появилась влага.

      – Ты сможешь мне рассказать о своей жизни? – Инна придвинулась на неприлично близкое расстояние.

      – А вам зачем? – встрепенулся мальчик.