Зимние призраки. Дэн Симмонс

причину еще в первом своем письме.

      Они остановились перед ванной комнатой первого этажа: раковина на подставке, отличная ванна на когтистых лапах. Душ, однако, отсутствовал, а черно-белые плитки пола во многих местах потрескались. Туалет, а точнее, одинокий унитаз за стенкой напомнил Дейлу эпизод из первого «Крестного отца», когда Майкл Корлеоне приходит в уборную итальянского ресторана, чтобы взять пистолет и убить Татталью и капитана полиции, которого играет Стерлинг Хейден.

      – А душа нет? – спросил он.

      – Душ есть внизу и на втором этаже, насколько мне известно. Но тем, что наверху, они никогда не пользовались.

      – А почему? – спросил Дейл.

      – Я все покажу, – сказала Сэнди.

      Однако второй этаж Дейлу пришлось осматривать самостоятельно. Винтовая лестница, встроенная в стену между ванной и парадной прихожей, была узкой и темной. Не найдя выключателя и представив себе, как Сэнди с ее габаритами будет взбираться по крутым ступеням, Дейл проявил галантность и сказал, что поднимется один.

      Наверху брезжил неясный свет.

      Толстый слой паутины покрывал дверной проем, ведущий в коридор второго этажа. Огромное бесформенное существо, похожее очертаниями на паука, но размером с человека, зашевелилось на нитях паутины, искривленные конечности подергивались, стремясь дотянуться до Дейла.

      Дейл замер. Потом он был очень рад, что не закричал. Уж эта-то история мигом облетела бы и Оук-Хилл, и Элм-Хейвен: Дейл Стюарт, профессор университета, закаленный житель Запада, автор романов о горце Джиме Бриджере, испугался собственной тени.

      Дверной проем закрывали многочисленные слои толстого прозрачного строительного пластика, деформированного и пожелтевшего от времени. Дейл вспомнил: Дуэйн рассказывал ему, что после смерти жены Старик «ради экономии тепла заколотил второй этаж». Должно быть, это было году в пятьдесят втором.

      Дейл протянул руку и осторожно коснулся верхнего слоя. Пластик был толстым и ломким. Все пять, если не больше, слоев, приколоченных на одно и то же место, искривились, потрескались и почти не пропускали свет из окна второго этажа. Неудивительно, что ему померещилась здесь паутина. А гигантским пауком, разумеется, показалось его собственное искаженное отражение. Он подошел почти вплотную к пластиковому щиту, но так и не смог разглядеть за ним какие-либо детали.

      Дейл раскрыл нож, приставил лезвие к пластику, но передумал и осторожно спустился по крутой лестнице.

      – Там по-прежнему все запечатано? – спросила Сэнди Уиттакер.

      – Это еще слабо сказано, – ответил Дейл. – Я хотел разрезать пластик, но потом решил выяснить, нет ли какой-то особой причины, заставившей заколотить вход на второй этаж. Вроде лихорадки эбола или еще чего-нибудь в том же духе.

      – Господи, о чем это ты? – переспросила Сэнди Уиттакер.

      – Я просто пошутил. И все же любопытно, к чему там вся эта пластмасса.

      – Разве ты не помнишь? Я же писала тебе, что миссис Брубейкер никогда не отапливала второй этаж