Осколки зеркала Вечности и зелёная пантера. Тория Кардело

По впалым щекам, испещренным морщинами, скользнули тени; белые волосы, подернутые первой сединой, рассыпались по плечам. Эбнер молча кивнул Джастину и провел костлявым пальцем по сверкающей столешнице. Кольца с символикой Вульфордов на его пальцах – розовыми цветами шиповника и змеями, вплетенными в серебро, – зловеще щелкнули, как старые часы, отмеряющие секунды до смерти.

      Напротив Эбнера сидел Маркус Эллоджер, от которого всегда исходил кислый запах пота и грязи, а иногда – крови, если приходилось убивать. Пожилой ученый был настолько погружен в свои исследования, что забывал даже про магию чистоты. Жирные пряди падали ему на глаза, схожие с бездонными колодцами, а сам он сгорбился над стопкой древних томов. Страницы, пестрящие следами от грязных пальцев, методично хрустели от его прикосновений.

      Этих двоих Маунверт считал самыми доверенными лицами. Когда-то они верно служили его отцу и уже не раз доказали свою преданность. Они не покинули Маунверта даже после его падения, периодически навещали его в течение тринадцати лет, делились полезными знаниями и новостями. Готовили почву к его возвращению.

      Остальных присутствующих Джастин пока не успел изучить. Они казались ему однообразной черной толпой, ожидающей приказа. Маунверт собирался проверить их надёжность как можно скорее. В первом же бою, где самым слабым и трусливым придется сгинуть в пламени войны.

      – Все поняли?

      По залу прокатилась волна согласий. Даже два огромных черных пса около дверей покорно гавкнули. Маунверт искоса посмотрел на собак.

      Вот и проверим, какие псы более верные…

      Вообще-то они принадлежали Эбнеру, но, узнав о возвращении повелителя, тот радушно преподнес подарок Джастину. У Вульфордов была целая псарня, так что собак у них всегда хватало. Псы смиренно сидели около внушительных каменных дверей, исписанных гравюрами, не смея ослушаться приказа хозяев; их глаза блестели злобой и голодом, а из пасти периодически капала слюна прямо на истоптанный пол. Маунверт знал – они очень голодны. Его личные рабы – пленники, которым он поручал самую грязную работу – не кормили собак уже несколько дней. Разумеется, по его приказу. Он хотел проверить, на что способно чувство физического голода, незнакомое волшебникам. Может ли оно отравить разум так же, как жажда власти и гедонизм?

      – Пусть эти жалкие псы будут напоминанием для вас о том, кто вы есть! – Джастин пренебрежительно махнул рукой. Он хотел, чтобы преданные слуги даже не думали возражать ему, поэтому первую речь перед ними начал с запугивания и унижения.

      – Да, милорд. – Голос Эбнера прозвучал сухо, как пергамент. – Мы лишь верные гончие, ожидающие вашего приказа.

      – Будем надеяться, что голод сделает псов покорными, как жажда выгоды их прошлого хозяина, – пробормотал Маркус из-за своей крепости из книг, чем вызвал вспышку раздражения в бледно-серых глазах Эбнера.

      – Хватит, – огрызнулся Джастин, его терпение лопнуло. – Мы собрались для того, чтобы решать задачи, а не болтать попусту.

      Шорох