На осколках измены. Никогда не предам. Анна Зубавина

непонятного предчувствия заныло в солнечном сплетении.

      Леон выдохнул, встал из-за стола и направился к двери. Со скрежетом провернул ключ в замке.

      «А это ещё зачем?» – оторопело подумала Зоя. Ей сделалось страшно до темноты в глазах. Хотя она давно уже перестала бояться, чего бы то ни было. Жизнь отучила!

      – Не нужно, чтобы нам помешали, – он усмехнулся, вернулся на место, в очередной раз промокнул платком покрывшееся мелкими бисеринками пота лицо и лоб, расслабленно откинулся в кресле и закрыл глаза.

      – Подожди минуту, что-то я уже устал, – лицо его приобрело землистый оттенок.

      – Леонид Семёнович, давайте скорую вызову! Я же вижу, вам плохо! – встрепенулась Зоя.

      – Нет! – властным движением руки остановил он её.

      Несколько минут, проведённых в напряженном молчании, показались ей вечностью.

      Наконец Леон глухо заговорил:

      – Зоя, я тяжело болен. Мне осталось немного. А потом я уйду… туда, куда мы всё когда-нибудь уйдём.

      Зоя вскочила.

      – Да вы что говорите? – от потрясения её охватила нервная дрожь. – Сейчас всё лечится! У нас сейчас медицина на уровне…

      Он поднял вверх руку, призывая её остановиться.

      –Несколько дней назад врачи сказали открытым текстом, что мне недолго осталось. Я заставил их обозначить срок. Они не скрыли. Два месяца у меня в запасе. А может, и меньше. Точно никто не берётся предсказывать!

      – Но как же так… – обескуражено прошептала Зоя. Голос от охвативших её эмоций отказывался ей подчиняться. – Всё же хорошо было… Вы всегда такой энергичный, жизнерадостный…

      – Был! – жестко отрезал Леон. – Вобщем, так. У меня к тебе предложение. Только не отвергай его сразу, каким бы бредовым оно тебе не казалось.

      Зоя смотрела на него во всё глаза, не в силах пошевелиться.

      Леон, немного отдышавшись, продолжил:

      – Я давно приготовился к этому разговору. Но ждал, когда ты получишь диплом.

      – А причём здесь мой диплом? – с недоумением прошептала Зоя.

      – Чтобы тебя ничто не связывало, не тянуло.– Он с беспокойством вглядывался в её лицо. – Я стар и одинок. Кафе – единственное, что для меня имеет значение! Ну, ты понимаешь, о чем я! – Леон протяжно с присвистом выдохнул.

      –Да, понимаю, – тихо подтвердила Зоя.

      – Я не могу его продать или бросить на произвол судьбы. Это всё равно, что отказаться от собственного ребёнка и сдать его в детдом. – Леон ощупал её лицо пристальным взглядом. – Я подарил «Жемчужину» тебе. Она тебе очень дорога! Я вижу. Только ты пока этого не осознала.

      Зое стало нечем дышать. Что говорит Леон? Может, он в бреду? А может, это последствия болезни, и у него крыша поехала? Что же ей делать-то?!

      – Я абсолютно вменяем, – он будто прочитал её мысли, – и иного никто не докажет, как бы сильно не захотел. У меня всего лишь онкология в последней стадии, а не психическое расстройство.

      – Но почему я, Леонид Семёнович?! – умоляющим голосом запротестовала Зоя. – Разве можно… это ведь ваше… – попыталась она донести до