Безысходность. K. Okner

будущее. Сильный союзник, хороший альянс для выживания, если удастся его убедить, поэтому она осталась и заняла место около смежного бортика на комфортном расстоянии.

      – Ты помнишь, как и почему сюда попал? – решила напустить на себя образ невинности Амелия.

      – Нет, – отчасти соврал юноша. Он действительно не помнил сам процесс своего перемещения на территорию города, но знал, где находится и почему. Этот город был слишком знаком ему. До боли. Его ошибка, изменившая многое.

      Он поднял свой пустой взгляд на Амелию.

      – Я уверен, что ты единственная, кто помнит.

      Амелия действительно знала, как попала сюда, и почему. Но стоит ли ей так открыто говорить об этом незнакомцу?

      «Нет. Не незнакомцу», – мысленно поправила она себя: «Но определенно не стоит».

      – Как ты понял? – спросила она, открыто противореча собственным мыслям.

      – Существует множество факторов. Один из них – ты целенаправленно пришла сюда – в место, откуда открывается хороший обзор, и куда с наименьшей вероятностью двинется толпа, когда они узнают, что в пределах города дозволено все, в том числе и убийства. Кроме этого, ты знаешь, что все эти люди внизу – преступники, которым нечего терять, а, значит, соблазн лишить кого-либо жизни будет слишком велик для них, особенно учитывая взращенную годами ненависть между кастами. Второй – ты не растеряна. По твоим шагам я не услышал спешки или паники. Ты спокойно и рассудительно пришла сюда, подошла ко мне. Отсюда следует третье – ты узнала меня, но не решила скрыться. Ты не одна из них. Но мы с тобой не знакомы лично, иначе ты бы бежала без оглядки.

      – Твое имя?

      – Ты же итак уже его знаешь, – после недолго молчания он продолжил, – Но я предпочитаю Рем. Твое?

      – Амелия.

      – Так что ты хочешь от меня? Иначе не задержалась бы здесь надолго.

      Амелия и в правду не знала, чего конкретно она желает получить от него, кроме неопределенной вероятности сотрудничества. Судьба ли ее привела именно на эту крышу? Ученым не свойственно размышлять над подобными вещами, скептицизм в ее крови взращивался с самого рождения, но внутренний голос, который она отвергала так рьяно всю свою жизнь, все же, навязчиво шептал ей остаться, не совершать ошибку вновь. И это тяжелое тягучее чувство заставляло продолжать сидеть на этой крыше и пытаться выстроить диалог с монстром.

      – Хочу предложить взаимовыгодные условия.

      Рем приподнял уголок губ, как бы в слегка надменной усмешке, и вновь посмотрел на девушку.

      – Я сам способен о себе позаботиться. Не представляю, о какой выгоде может пойти речь.

      – Я тоже не слабая девочка. И я могу знать нюансы этой игры.

      – Это не к чему. Все равно все умрут. Так или иначе.

      – Здесь не будет спокойно. Тебе пригодится кто-то, кто сможет прикрыть твою спину. И мне тоже. Никто тянуть друг друга за собой не будет. Защищать тоже. Просто не будем бороться поодиночке. И выберемся отсюда живыми. Возможно, я смогу выяснить, как это сделать.

      – Ладно.