Бездна не бывает милой. Елена Яр

узнать его натуру лучше него самого. Звучит шикарно. И я погрузилась в стратегические расчеты.

      Исследовательский корпус, как, впрочем, и тюрьма для безумцев, находился в Омега-секторе. Три пропускных рубежа, малоэтажные, разнесенные друг от друга постройки, никаких жилых домов. Здесь располагались лишь опасные, вредные или секретные организации. И просто так на территорию сектора попасть было нельзя.

      Наша цель представляла собой большую территорию со зданиями, в плане представляющими собой два кольца. Первое, большое кольцо – рубеж защиты, высоченный силовой контур из темно-серного материла, подернутого подвижными магическими всполохами, на который даже смотреть было жутковато. В него были вмонтированы въездные ворота. Шеф в сотый раз за поездку продемонстрировал наш допуск.

      Внутри нам предстало еще одно кольцо – круглое в плане здание, с большим овальны внутренним двором. Светлое и стерильное даже с улицы. Нам в сопровождение отрядили высокую крепкую женщину в белом комбинезоне. Судя по уважительному взгляду на нее Монтгомери, она была изрядно одарена магически. Ее пропуск открывал нам двери и вел по территории, не позволяя заблудиться или зайти туда, куда не положено.

      Ради нас, разумеется, не стали переводить безумцев в один блок, поэтому пришлось солидно потоптать местную территорию. У меня быстро закружилась голова – такое все было вокруг одинаковое. Двери, коридоры, повороты и лифты. Все белое и чистое. Лишь тонкие разноцветные полоски на стенах почти у самого пола отмечали направления. Вероятно, по ним наша сопровождающая и ориентировалась.

      – Дора… эээээ, – я обратилась к женщине, но поняла, что забыла ее имя.

      – Шимоа, – спокойно подсказала она. – Дора Сона Шимоа меня зовут.

      – Дора Шимоа, а сколько по времени вы содержите у себя безумцев?

      – Это индивидуально, – отозвалась она, – зависит от исследовательских целей. Кто-то задерживается на пару месяцев, а кто-то пожизненно.

      Я разглядывала ее уверенный профиль с крупным носом и мягкой линией рта. Похоже, раздражения от моих вопросов она не испытывала и была готова к сотрудничеству.

      – А когда ваш подопытный перестает быть вам нужен, он куда отправляется?

      – Либо в тюрьму, либо в расход.

      – В расход прямо здесь?

      – Верно.

      – А какой процент переезжает в тюрьму?

      Она наконец повернула ко мне голову и посмотрела своими светлыми неясного цвета глазами.

      – А вы с какой целью интересуетесь?

      Решила ли она, что я излишне любопытна, или являюсь активисткой исключительно малочисленного сообщества, отстаивающего права безумцев, неизвестно. Но я и не думала смущаться.

      – Я нахожу дорогу от вас до тюрьмы отличным шансом попытаться устроить побег. Для того, кому нечего терять, возможность что надо. А мы не для того ловим этих психов, чтобы у них был выбор. Поэтому вы меня бы очень успокоили, если бы сказали, что бОльшую часть вы пускаете в расход прямо здесь.

      Она