Дневник мамы неудобного ребенка. Тоня Третьякова

сезон.

      На занятиях тренер объяснял нам, что надо подготовить читателя к получению услуги. Вы же не стоматолог, чтобы за вас говорила боль клиента. Надо сначала объяснить клиенту, что у него что-то болит, например, невыносимый свербеж от нехватки времени, и тут появляетесь вы: а давайте я вам освобожу два часа каждый день? Клиент: да ладно?! Вы: честное пионерское! Возьму на себя ваши соцсети-рассылки, и все за тридцать тысяч рублей. «Да за такие деньги я сам ваши сети буду вести!» – возмущается клиент, у которого разом проходит временная почесуха.

      Дальше уже надо продавать цену – об этом нам обещали рассказать на следующем занятии. Наверно, это очень сложно. Если мне предлагают купить три тарелки за десять тысяч рублей, я ни за что не соглашусь. Вообще страшно бесит, когда ты спрашиваешь: «Сколько стоит?» А тебе: «Подождите, мы еще про тест на прочность не рассказали!» Вряд ли я научусь продавать цену, поэтому надо делать так, чтобы мой продукт и так все знали и любили. Скажем, мой будущий бестселлер. Пока его не существует в природе, можно просто готовить читателей к моему имени: пусть они сразу полюбят меня не на шутку и в дальнейшем, увидев на полке мои книги, будут сметать их, не глядя на аннотацию. Дело за малым – придумать, как это сделать.

      – Леш, ты работаешь?

      – А что? – подозрительно осведомился муж.

      У него большой опыт семейной жизни, и он знает: если поручение простое – вытащить детей из-за компа или выбросить мусор, никакая работа препятствием для жены не станет. Но тут требовалось обсуждение деликатных моментов: я хотела, чтобы Алексей послал друзьям несколько образцов моих текстов. Вдруг это поможет найти хороших заказчиков? Но муж неожиданно ответил категорическим отказом.

      – Почему нет? – удивилась я.

      – Как тебе объяснить… – замялся Леша. – Понимаешь, сказать: «Моя жена – мать троих детей» – это круто. А признаться: «Моя жена пишет тексты на заказ» – как-то не комильфо. Сразу ждешь в ответ реакции типа «тоже мне, Пушкин нашелся!».

      Понятно, с точки зрения мужских стереотипов книжка или работа копирайтером – это не статусно.

      – Сказать: «Жена за месяц заработала на своих текстах сорок тысяч» – еще куда ни шло, – продолжает ликбез Алексей.

      – Этого ты никогда не дождешься, гражданин Гадюкин, – хмыкаю я. – Ты ж их не рекламируешь. Откуда потенциальным читателям взяться?

      В утешение вспоминаю Гумилева, который на комплименты поэтическому таланту жены, Анны Ахматовой, отвечал: «Она еще и по канве прекрасно вышивает». Если уж стихи Ахматовой ее мужем низводились на уровень женского рукоделия, то мне ли жаловаться? Тем более что Леша просто не склонен к излишней открытости.

      – У нас и так пол-института твой блог читают! – жалуется он. – А я не люблю быть публичной фигурой. Вот на днях процитировал на кафедре ректора. Помнишь, он тебе в интервью рассказывал, мол, приоритетная задача вуза – «переварить» присоединенные к нему колледжи. А коллеги смеются: