Убийство в Оптиной пустыни. Михаил Федоров

во всех смертных грехах. Ему ставили в вину выход его книги о «ГКЧП»[8], чем он, как Генеральный прокурор, предвосхищал решение суда, чего делать не имел права. И гэкачеписты воспользовались оплошностью – заявили всему составу обвинителей отвод, а Генерального прокурора потребовали отправить в отставку. Так и сказали: если этот состав прокуроров в суде останется, они на вопросы таких горе-обвинителей отвечать не будут. А это уже бросало тень на всю прокуратуру. И людей из Кремля ляпсус Степанкова порадовать не мог. Вот о чем в это время болела голова у Генерального прокурора, и ему было не до убийства монахов. Ведь недаром говорят: своя рубаха ближе к телу.

      10. Выстрел в Орлинке

      Когда осмотр в монастыре находился в полном разгаре, в отделение милиции в поселке Сосенском, что в тринадцати километрах от Козельска, вбежал дачник. Он ехал с дачи, и по дороге его встретили и просили передать в милицию, что в деревне Марьино неизвестный вошел в дом лесника и стрелял в пол.

      Рядовое событие не вызвало бы интереса у милиции: в лесу вокруг Сосенского мог бродить кто угодно, но весть об убийстве в монастыре уже разлетелась по округе, и приходилось действовать.

      Поселок Сосенский

      Дежурному по отделению попался на глаза старший оперуполномоченный:

      – Эй, Таджик! – крикнул переведенному из Душанбе капитану Соснину. – В Марьино надо смотаться…

      – Орлинку, что ли? – Опер, не обижаясь на кличку, произнес другое бытовавшее там название села.

      – Да, туда…

      – А что там?

      – Да постреляли малость…

      – Там каждый день стреляют…

      Старший оперуполномоченный отнекиваться не стал. Сел на мотоцикл, завел и затарахтел в деревню. Ехал через лес и думал: «Здесь разве стреляют, вот в Душанбе стреляли по-черному». Припоминал события не столь давних лет. Тогда многим русским пришлось бежать из Таджикистана. Так и Соснин со своей семьей подался на историческую родину, и ему предложили место старшего опера заштатного отдела в еще более заштатном отделении. Выбирать не приходилось, и он продолжил служить в милиции в Сосенском.

      На въезде в Орлинку увидел пятистенок. Здесь его ждали. Из калитки выскочил седовласый мужичок в потертом изумрудно-зеленого цвета кителе:

      – Где ж вы запропастились…

      – Да бывает, капитан Соснин, – показал красную корку.

      Мужичок проводил милиционера по палисаднику на веранду, оттуда они зашли в сени и попали в горницу:

      – Вот видите, дырка от пули… – показал на щелку в полу и на след обуви. – А это он ходил…

      Бутылка

      У окна охала бабулька.

      – Загулял кто-то… – сказал Соснин.

      Осмотрел горницу: погрома нет. Посмотрел на окна: стекла целы. Заглянул в чулан:

      – Криминалом не пахнет, но все же…

      Бросил планшет на стол и сел на скамью рядом:

      – Ну, что было-то, рассказывайте…

      – Бабка пускай говорит. У нее лучше получается…

      – Ну,

8

  Степанков В., Лисов Е. Кремлевский заговор: [Версия следствия]. М.: Огонек, 1992.