Я, эти двое и двадцать девять массажистов. Марушка Белая

женщины, потому что на планете главенствовал матриархат. Нет, свободные мужчины тоже были, более того, входили в аппарат управления, но всегда на вторых ролях.

      Мы с Табитой были еще не замужем, но уже через несколько лет нам предстояло принять бразды правления вместе с тремя другими наследницами. И вот тогда вопрос со свадьбой решится быстро. Браки на Унн-Тала чаще всего договорные, но наше мнение тоже спрашивали. Пока что. Одна женщина могла иметь до пяти мужей, не считая бесчисленное количество наложников из числа рабов. Но детей можно было зачать лишь от официальных мужей, именно поэтому они так тщательно отбирались.

      Уже никто не беременел сам, функция блокировки включалась девушкам сразу после начала развития вторичных половых признаков, и родить самой на нашей планете было невозможно. Собственно, сам процесс зачатия строго регламентировался, как и количество детей.

      – Точно не успеет, – чуть ли не пропела моя подруга, не сводя жадных глаз со своей новой игрушки.

      А раб успевал. Но, видя радость своей госпожи, он пытался предугадать, что ему сделать: специально не успеть или все же выпутаться? Поэтому и заглядывал ей в глаза, терзаясь противоречиями. Музыка заканчивалась, рука Табиты тянулась к плети, лежащей рядом, и раб сдался. Буквально в последние мгновения он якобы замешкался, и когда музыка стихла, расстроенно взглянул на госпожу.

      – Простите, я не успел! Накажите меня! – жалобно простонал он, падая на колени перед нами. Такой актер!

      – Почти успел, хитришь – проговорила я.

      Табита, уже схватившая плеть и вставая со своего места, расстроенно посмотрела на меня:

      – Думаешь, он нарочно?

      Рыжеволосый ткнулся лбом об пол, готовый принять двойную порцию ударов. Его спина красиво прогнулась, а тонкая полоска стрингов поблескивала в свете галогеновых ламп. Длинные рыжие пряди разметались по гладкой спине. Неужели, ее еще не украсили тонкие росчерки от кожаной плетки?

      – А впрочем, он бы все равно не успел, – решила я его пожалеть.

      – Ну вот, даже наказывать теперь перехотела, – вздохнула Табита, отшвыривая плеть. – Он так красив, когда на коленях.

      Услышавший это раб, еще сильнее прогнул спину, вызывающе выпятил таз и расставил ноги. Табита подошла ближе, провела ладонью по его телу, крепким ягодицам, скользнула между бедер и, услышав хриплый вздох, улыбнулась. Потом резко шлепнула раба по округлостям.

      – Мой любимчик, ему нравится, когда я его наказываю, – доверительно сказала она мне.

      – Правда? А почему у него спина такая гладкая? Совсем нет следов, – засомневалась я.

      – Хм, в медкорпусе все быстро заживляют. Честно, говоря, я не знаю. Но наказать уже пришлось несколько раз, – она скорбно состроила бровки домиком.

      – Ясно. И сколько он уже у тебя?

      – Три дня, я хотела тебя вчера позвать, но узнала, что ты улетела на Мэджик. И как там?

      – Все по-прежнему, найти можно все что угодно.

      – Ты тоже