Аркан. Александра Россаднева

на городской ярмарке, она так лихо отплясывала под банджо, что тот не удержался и присоединился к ней. Счастливые и запыханные, они наконец познакомились. Всю зиму им пришлось общаться письмами, у Ори не было уверенности и подходящего приданого, чтобы просить ее руки у старика Уилсона, одного из самых состоятельных владельцев ранчо в округе.

      – Знаешь, а ведь та одноглазая кобыла с жеребенком Уилсона. Хочешь, приведешь их вместо меня? У сосунка на всю жизнь останется след когтей на задней ноге. Я расскажу как все было, а ты уже расскажешь от себя, будто ты пуму подстрелил. Роккайо говорила, что если вернуть кобылу ее хозяину, она принесет большую удачу. У нее было видение.

      На слове «видение» огонек в глазах Ори погас, это напомнило о старухе. Он был не так упрям как Сэм, и готов был принять подарок ради возможности повидаться с любимой, но боялся, что в противовес услышит еще о каком-то ужасном видении. Поэтому хотел держать свое счастье в тайне.

      – Ты так добр ко мне. Я не знаю, как тебе отплатить за это. Мы не знаем, как отплатить вообще за все…

      – Стой, прекрати. Я говорил это сотню раз и тебе и Сэму. Мы всегда вас любили и будем любить, потому что вы подарили нам… мне подарили столько счастья. Ты даже не представляешь! Мы часто говорим о вас, мы смеемся и грустим, когда вспоминаем те зимы, нам вас не хватает. Мне, мне вас не хватает… Вы меня понимали… – его голос дрогнул, Ори поднял глаза. – Я тоже не знаю как отплатить отцу и матери, я не знаю как отплатить Леону за этот шанс, на любовь и достаток… Я иногда готов сквозь землю провалиться от неуместности в этой семье. Злобный, мрачный, грубый. Я хочу закрыться от них, потому что не могу дать то же самое, я как инвалид…

      Дункан сам удивился, что сказал это. Последнее время он много болтал с Роккайо, с ней было так безопасно и комфортно, что он расслабился, начал говорить то что думает без опаски. И обжегся о свои же слова. Он доверял Ори, но никогда не был таким откровенным по отношению к семье. Земля под ним горела от мысли, что его также забрали, в этот прекрасный дом, навсегда. Он отдаст за мать сердце, за любого брата, за отца – но сделает это молча. «Как верный пес, а не как любимый ребенок», – эта мысль его больно уколола. «Неужели то, что я не могу сказать семье, что люблю их, всю жизнь приравнивает меня к безмолвной собаке?»

      Ори чувствовал, как мрак поглощает мысли друга с каждой секундой все сильнее. – Сколько лет ты носишь это в сердце?

      – С тех пор как впервые взял тебя на руки и понял, что любить кого-то – это счастье. Это был мой выбор. Осознанный выбор. Я не был обязан тебе жизнью, просто был рад, что ты у меня есть.

      – Ох, брат… Если бы ты не молчал. – Глаза Ори наполнились слезами, но это были слезы счастья. – Ты такой дурак! Ей-богу! – Он рассмеялся и растер слезы по щекам. – Такой глупец… А ты не подумал, что твоя семья так же рада, что ты у них есть?

      Дункан потупил взгляд. И правда. Столько лет он не мог этого осознать. А тем более сказать. Даже Леону, самому близкому человеку за всю его жизнь. Это чувство неоплатного долга перед ним, убило так много… тепла в