Пас Фортуны. Изабелла Ред

скотчем Вася абсолютно не мог шевелиться. На другом конце провода была приделана штепсельная вилка. Валентин помотал этой вилкой перед носом Абзолеева и демонстративно пошел к розетке, намереваясь включить в сеть. Испытуемый замычал и задергался на стуле, цвет лица приобрел даже не красный, а фиолетово-багровый оттенок, глаза почти вылезли из орбит.

      – Ну что, говорить будешь? – Смирнов уже вместо тихого шипения изобразил какой-то демонический рык. Вася быстро закивал головой. – Или все-таки сначала шоковую терапию тебе проведем? Сколько сеансов хочешь? И оторвал скотч от рта, проведя непроизвольно депиляцию верхней губы клиента.

      Василий Андреевич застонал и завопил, задыхаясь:

      – Я все расскажу, только не надо током!!!

      – Рассказывай все по порядку, как Беснова убил, как девочку подставил. Как видео фальшивые попали в записи офиса? Кто это сделал, и про акции расскажи. Сначала про убийство. Ты убил?

      – Нет, нет, не я. Я пришел тогда, в воскресенье, в офис. Хотел забрать отчет, дома поработать. Входная дверь была открыта. Охраны не было почему-то. Я увидел Беснова в своем кабинете уже мертвым. Не знаю, кто его повесил. Я забрал статуэтку Фортуны и ушел. Каюсь, украл. Это моя вина. Я не убивал, честно, это не я!!

      – Почему украл статуэтку?

      – Это… это… я, я… – Абзолеев явно не хотел говорить. Михаил Викторович взглянул на Валентин и незаметно кивнул ему. Тот немедленно поднялся, подошел к столу и вынул из чемоданчика провода с клеммами и помахал ими перед васиным лицом.

      – Ну что, включаем в розетку? – спросил он равнодушным тоном и зевнул.

      – Нет, нет, не надо!! Это бронзовая статуэтка работы Винченцо Каравелли. Итальянский скульптор конца восемнадцатого – начала девятнадцатого века. Она стоит баснословных денег! В историческом музее ее оценили в два миллиона долларов.

      – По музеям, значит, прошелся уже, – Смирнов перешел к обычной манере разговора, голос его был спокоен, но на Васю каждая фраза действовала как кнут дрессировщика на несчастного кролика. – Где еще был, в каких лабораториях?

      – Я говорил с антикварщиками. Эту вещь сразу оценили, она очень редкая и ценная. Работы Каравелли уже давно распроданы в частные коллекции. Даже в музеях их, может быть, нет. А если есть, то подделки. А оригиналы опять же проданы частным коллекционерам.

      – В музеях подделки? – с большим удивлением переспросил Валентин, хотя он не имел привычки встревать в беседу, если ее вел Смирнов. Это было не принято. Как человек, далекий от искусства, Валя был весьма удивлен. Он редко ходил в музеи, да и то по службе только. Его поразила эта фраза.

      Тут Абзолеев усмехнулся. Несмотря на свое жалкое положение, он понял, насколько полезным может быть этим людям, которые связали его и допрашивают. Денег, патронов и информации много не бывает. А информации он накопил за годы жизни ой-ой сколько.

      – Если бы все экспертизы, которые проводятся в музеях и на аукционах, были честными, то миру открылись бы удивительные вещи. Поверьте мне, – и добавил жалобно: – Я в туалет