Воспоминания эскортницы. Кэри Лайн

ли он специально старался перед долгой разлукой, то ли что-то предчувствовал, но в эту ночь мой парень был неутомим. После кухонного стола был душ, где он прижал меня к холодной стене грудью и снова довёл своим удивительным членом до взрыва. А дальше тумбочка в небольшой прихожей. Как она выдержала только? И кровать, в которой я проснулась одна утром. Адан ушёл на учёбу, не стал меня будить, за что тогда была ему очень благодарна. Ночной секс-марафон дал о себе знать. Каждая мышца в моём теле приятно стонала, как после интенсивной тренировки в спортзале, а промежность поднывала.

      А вечером, с небольшим чемоданчиком в руке я прощалась с Аданом, клятвенно обещая держать его в курсе и часто думать о нём. И вот сейчас понимаю, по прошествии многих лет, что всё, что ни делается – всё к лучшему. Так я и думала, так и хотела. Но дальнейшие события развели нас с Аданом в разные стороны. Интересно, как он сейчас? Знаю только одно, и это точно: мы бы не смогли быть вместе. Не Адан был моим тем единственным…»

      Женщина за столиком у окна отложила ручку в сторону, взяла бокал в руку и сделала глоток белого сухого вина, бросая задумчивый взгляд на проходящих мимо парочек.

      «Адан, Адан… Как хорошо всё сложилось».

      – Извините, – внезапное появление официанта отвлекло от воспоминаний, – сеньор за дальним столиком желает угостить вас бутылкой прекрасного белого вина.

      Молодой человек в униформе, перчатках и с приветливой улыбкой повернул бутылку так, чтобы Антонии было прекрасно видно название и год урожая. А значит, и предположительную цену данного напитка. Женщина улыбнулась, перевела взгляд на тот столик, куда головой указал официант, и, поняв, что грузный, в преклонном возрасте мужчина её совсем не привлекает даже для общения, вежливо отказалась от презента.

      – Я вас понял, приятного вечера.

      Официант удалился, а Антония вернулась к своим воспоминаниям, затылком чувствуя тяжёлый мужской взгляд.

      «На следующий день я летела в больницу к единственной женщине, которую любила всей душой и сердцем – к своей маме. В палате она лежала одна и, как позже поняла, уход и место оплатила сеньора Бенитес.

      Мама была очень слаба, и проведённая недавно операция могла только продлить ей жизнь. Врачи ничем не могли помочь, кроме присмотра и поддержания жизни ещё на какое-то время. Не передать моё состояние, когда полная картина предстала перед глазами. Вспоминаю, и слёзы непроизвольно катятся по щекам.

      До последнего вздоха родительницы я была рядом, забросила всё и всех. Жила в палате рядом с самым родным человеком. Один раз приходила сеньора Аделаида, чем очень удивила меня. Я, как могла в том состоянии, поблагодарила её. На что она, как всегда, королевски отмахнулась и была такова. И больше, кроме близкой подруги мамы, никто нас не навещал. А сами похороны прошли очень скромно.

      Весь месяц я была словно в трансе, думая только о маме и возможном её выздоровлении. Адан сам звонил несколько раз. В последнем разговоре уверяя, что будет ждать меня и всегда готов помочь. Но потом звонки прекратились,