Ахиллес. Павел Барчук

замедлял работу своего сердца.

      Круто. Казалось бы… Однако, спустя еще десять лет, когда мне исполнилось двадцать три, я узнал, что, оказывается, концентрация веществ, являющихся основой первого чипа, была слишком сильна. Человеческий организм, испытывая столь мощные перемены, просто-напросто, оказался к ним не готов, а потому включил свой собственный способ самосохранения. Застопорил развитие на достигнутом уровне, в том числе, возраст. Я так и остался двадцати трёх летним пацаном.

      Огромная куча времени, которое все мы находились под постоянным контролем, пошла псу под хвост. Десять лет в нашем доме присутствовали левые люди со специальным оборудованием, которые не отходили ни на шаг. Я рос, лишенный стандартных подростковых бонусов. Ни тебе на танцы сходить, ни на свидание. Нет, пойти то можно, не в тюрьме, но компанию составят люди в белых халатах со своей пищащей хреновиной под мышкой. Мало располагает к романтике и уж тем более, к интиму. Только мать была счастлива до одури, свято веря, будто теперь ее драгоценному Риччи ничего не угрожает.

      Подозрение о том, что опыт свернул куда-то не туда, появилось, когда все мы, участники группы, перестали взрослеть и стареть. Усовершенствованные навыки, преумноженные возможности тела дошли до определенного уровня, а затем… просто застыли, как и возраст. Такое чувство, будто организм поглядел на эксперимент с «Ахиллом» и сказал: «Ребят, не охренели ли вы?», а потом законсервировал все, как есть.

      Люди в белых халатах развели руками, сделали озадаченные лица и заявили, будто программу временно необходимо свернуть для дальнейшего изучения «Ахилла». В то время, честно сказать, я сильно не парился. Наоборот, круто же быть особенным. Десять человек на весь земной шарик. Однако, с каждого из нас взяли подписку о неразглашении, а потом вообще пригласили для беседы с серьезными дядьками.

      «Ахиллес» первого поколения объявили непригодным.

      Новая партия «Ахилла», появившаяся спустя много лет, стоила гораздо дешевле, но при этом возможности его были ограниченны. Да, люди практически перестали болеть, укрепив за счет крохотной штучки в мозгу свой иммунитет, обрели более совершенные тела, имели возможность по желанию менять цвет глаз и волос, но до нас, тех, кто носил в себе «Ахилла» первого поколения, им было далеко. Другой вопрос, что правительства всех членов Конфедерации приложили максимум усилий, скрывая наши имена, сделав все для их забвения. Тогда я думал, чтоб стереть следы своей топорной работы.

      А потом грянул гром. Спустя семьдесят один год после закрытия проекта. Семь долбаных десятилетий мы работали на благо своих стран. Каждый из нас взял на душу столько грехов, что сам дьявол охренел бы от их количества. Наши имена похоронили давным-давно, как и наши личности. Никто уже не знал и не помнил первопроходцев. Конфедерация сделала для этого все.

      Девять человек из десяти. Девять! Умерли друг за другом. Подохли, словно мухи, прихлопнутые свернутой газетой, абсолютно бездарно