Березовый сок. Рассказы. Андрей Викторович Белов

а манящее далеко-далеко. Глядя на него, Николай Васильевич почувствовал спокойствие на душе и мелочность всех своих проблем. Он вспомнил события в своей личной жизни шестилетней давности…

      Немного придя в себя, так и не вспомнив, где видел такой взгляд, он спросил:

      – Вы, Кирилл, хоть раз в церковь-то заходили?

      Молодой человек отрицательно помотал головой.

      Взглянув на часы, Николай напомнил гостю:

      – Скоро восемь часов, вам пора в церковь.

      Много позже старик вспомнит этот взгляд: так смотрели монахи, иногда встречавшиеся на улицах города.

      Вечером этого же дня молодой человек снова появился в квартире. Николай Васильевич взял протянутый ему лист и углубился в чтение. Это была бумага для настоятеля монастыря, написанная твердым слегка витиеватым почерком, в которой батюшка Артемий дает Кириллу благословение на начало пути к Богу и спасению.

      – Мне сказали, что всю одежду надо привозить свою: и летнюю, и зимнюю. Поможете?

      Хозяин квартиры посмотрел на гостя и деловито ответил:

      – Ну что же? Будем собираться…

      В этот же вечер Кирилл уехал в монастырь. Он не писал старику и не звонил. Только через несколько лет Николай Васильевич узнает о его дальнейшей судьбе.

      Двое суток добирался Кирилл до этой проселочной дороги, которая, петляя, вела от трассы к монастырю. Он смотрел на заснеженный лес, тянувшийся по обе стороны, и думал: «Надеюсь, это путь только в один конец».

      Нет, он не сомневался в своем решении. Потеряв самого себя, он был опустошен, слаб; сил бороться за свою мирскую жизнь у него не было.

      После очередного поворота показался монастырь. Почему-то Кирилл думал, что все монастыри белого цвета, как церкви, которые он раньше видел. Этот был мрачный, темно-красный. Внутри у будущего монаха что-то сжалось и отпустило, смиряя его душу к покорности судьбе. Склонив голову, весь в своих мыслях, он дошел до монастырских ворот и постучался в ту – новую для него – жизнь, которая ждала его впереди. Даже здесь, еще не войдя внутрь, он почувствовал запах ладана, обгоревших свечей и… пота.

      Ворота открылись, впустив его на территорию обители, и со скрипом, пронзающим душу, закрылись за его спиной.

      Перед игуменом Макарием стоял молодой человек, худой, видно, недоедавший какое-то время, в одежде определенно с чужого плеча. В руках он держал старый рюкзак. «Кто-то собирал его», – отметил про себя Макарий.

      Святой отец заглянул в паспорт, протянутый ему посетителем.

      – Кирилл, я буду обращаться к тебе на ты и просто по имени. Привыкай, у нас так принято. Меня зовут отец Макарий – игумен, или настоятель, этого монастыря.

      Молодой человек кивнул головой и молча неотрывно продолжал смотреть на игумена, стараясь не пропустить ни одного слова.

      «А взгляд-то у него монашеский!» – заметил игумен и не удивился, поскольку многие из тех, кто приходил сюда, по своей душевной сущности уже были монахами.

      – Расскажи о себе, – попросил игумен, но сесть не предложил.

      Кирилл был готов к такому