Невеста. Лада Щербакова

выйди, пожалуйста, – голос ночного гостя стал жалобным и просящим.

      Всё-таки ЮиньЧо была храброй девушкой. Она решилась. В конце концов, ей отвечать за то, что подруги могут по её вине лишиться своих женихов. Девушка, опять-таки, надела козью накидку и смело пошла навстречу опасности.

      «От судьбы не спрячешься», – говорят мудрые старики.

      Если бы это был Пэнхо или Шань Сяо ЮиньЧо удивилась бы меньше. К ней, в столь неурочный час, притащился ТиБун. Нескладный увалень с толстыми боками и короткими руками не нравился ни одной девушке в ЛоуДоу. Над его неловкостью и глупыми словами посмеивались все жители деревни. Сильно парня не обижали, он же сын старосты. Староста достаточно мстительный человек. Безобидно подшутить над простаком каждый считал своим долгом.

      – Ох, Матушка ТхаМигу, ТиБуна мне только не хватало, – тяжко вздохнула ЮиньЧо.

      ТиБун потупил глаза и ковырял просохший за день песок у порога носком тканевого тапочка. Красивая обувь у сына старосты. Для единственного сына родители ничего не жалеют. Не ходит их любимчик в сандалиях из конопляной соломы. Тапочки для него заказывают в Гудами у лучших мастеров, точно по ноге, красивые и прочные.

      – ТиБун, вообще-то, ночь, и мне нужно спать. Разве ты не знаешь, что бродить без дела по ночам – дразнить злых духов?

      – Я знаю, ЮиньЧо. Но я хотел тебя увидеть.

      – Днём не насмотрелся, ТиБун? – девушка скрестила руки на груди, явно давая понять, что ТиБун очень и очень не желанный гость, – Ты мог видеть меня в лесу, куда я хожу за хворостом, ты мог видеть меня у колодца, где я набираю воды. А сегодня мы с сёстрами ходили за сладкой осокой для наших коз на заболоченную часть реки. И ты крался за нами следом. Я-то тебя видела. ИюДин даже бросила в тебя куском глины и попала. Вон, смотри, твой рукав до сих пор испачкан в глине.

      ТиБун нехотя потёр рукав, оттирая засохшую грязь. На долю секунды в груди ЮиньЧо шевельнулась жалость к недотёпе. Он, будто маленький ребёнок, наивен и простодушен. Всем верит, всех слушает. Этим пользуются озорники всех полов и возрастов. То заставят ТиБуна ковырять палкой берег реки, убеждая, что реку нужно срочно повернуть обратно, иначе она затопит деревню. То научат переносить камни с одного места на другое, якобы так повелел Юй-Шон-Тхи*(выдуманный верховный Бог). Однажды заманили недоросля на крышу его же хижины с длинным шестом прогонять невидимых птиц, в которых вселились не упокоенные души.

      ЮиньЧо сказала мягко, с нежностью в голосе:

      – Иди домой, ТиБун, ложись спать. Завтра будет день. И снова увидишь меня, если хочешь.

      – Правда? – обрадовался ТиБун.

      – Конечно. Куда же я денусь из нашей деревни? Рано утром, когда начнёт светать, я пойду в лес, чтобы собрать хворост…

      Стоп! Нужен был провожатый до хижины старухи БобоДули. Не об этом ли мечтала ЮиньЧо, изнывая от бессонницы? Никто из подруг не согласился бы пойти к ведьме. А если бы пошли, то тут же растрезвонили на всю деревню подробности посещения гадалки. ИюньЧо итак