Пятьсот оттенков магии. Лена Сухова

могу, – вмешался Бруснич.

      Ну и жадный же у меня братик!

      – Бунталина, ты должна прийти в замок Герцога и вернуть украденное, вымаливая прощение, – продолжил Молиб. Клянусь, он наслаждался ситуацией. Он ликовал. Его просто распирало от осознания собственной силы.

      Подавив в себе все чувства и желания кроме желания выжить, я решила ответить:

      – Это не по законам нашей гильдии, но, пожалуй, я соглашусь. Еще даже и раскаяться смогу…

      – Разумеется, тебя никто не простит, и утром тебе отрубят голову, – перебил меня Молиб.

      Отчаяние, словно моль, вылетело из моего сознания, а ему на смену, подобно длинноногому страусу, примчалось удивление. Обычно в сделке должен быть хоть один приемлемый вариант, но мне определенно пытались подсунуть нечто неудобоваримое.

      – Ну не знаю, я очень привыкла к своей голове.

      – Отрубить голову – это великая милость по сравнению с тем, что с тобой сделают в Черном мире. Поверь мне, злотыши – еще не самые страшные его обитатели, – ответил Молиб.

      Где-то в дальнем углу двора начали делать ставки, Герцога я предпочту или злотышей. Страх страхом, а азартные игры никто не отменял. Я бы и сама парочку монет поставила, если бы в тот момент знала, что выберу, а так, увы, осталась без выигрыша.

      – А какие обитатели самые страш… – начала было я, но запнулась. Спрашивать Молиба об остальных обитателях Черного мира бесполезно. Да и потом, достаточно было посмотреть на лицо Аганы, как становилось понятно: мои самые жуткие кошмары и в подметки не годятся кошмарам того мира.

      – Сроку я даю тебе три часа. Не объявишься в замке за это время, пеняй на себя, мы выпустим злотышей.

      – Так ведь темно на дворе, не стану же я вас среди ночи беспокоить. – Я попыталась хоть как-то потянуть время. Зачастую выигранные минуты спасают жизнь. Увы, в тот день выиграть время мне не удалось.

      – Уже побеспокоила. Три часа! – Светящаяся голова исчезла.

      Вновь засияли звезды. Без сомнения, такой небосклон мне нравился намного больше.

      И все остальные тоже вздохнули, расселись поудобней на своих камешках, даже летучие мыши, живущие на чердаке крепости, – и те проснулись. С исчезновением Молиба жизнь продолжалась, но вот продолжение моей жизни грозило быть крайне недолгим.

      – Ну что ж, Бунталина, ты решила забрать статуэтку и отнести ее Герцогу? Тогда титул признания и уважения достанется другому, – провозгласил Одноглазый Кизляк. – Давай, решай быстрее, мне нужно церемонию продолжать.

      – Эй, меня казнить собираются, я бы хотела услышать слова утешения, – обиделась я.

      – Их тебе Герцог скажет, – усмехнулся Деанир.

      – Нет, Герцог не знает таких слов, – заявила Тилис.

      – Ради нашей Бунталины выучит, – сказал Деанир.

      – Дорогие родственнички и прочие твари, когда голова Молиба висела в небе, что-то вы молчали, а теперь вдруг смелыми стали.

      – Это был ваш магический диалог, мы не имели права вступать в него, –