Неизлечимые. Катерина Новицкая

лампочки слепили, но все это было не важным, просто шум испорченного телевизора. Я отрывался с самой красивой девушкой Нью-Йорка, в крутом и известном во всем городе рок-клубе, на своем первом в жизни свидании, преодолевая смущение от неопытности. Не чувствуя на себе пристальные оценивающие или сочувствующие взгляды, давления от окружающих людей, которые не знали меня и мое темное неприглядное прошлое, не осуждали и не мешали меня с дерьмом. Я просто был собой. Тем самым веселым и беззаботным парнем, легким на подъем, которого однажды потерял где-то в дебрях своей апатии и самобичевания. Чувствовал себя цельным: важная часть меня встала на свое место, пульсировала вместе с юным горячим сердцем, заставляя ощущать себя живым.

      Заиграла какая-то неизвестная медленная композиция, и я притянул к себе в объятия запыхавшуюся Лизу. Она была до умопомрачения прекрасна: волосы растрепались, челка кое-где прилипла к вспотевшему лбу, глаза возбужденно сверкали как драгоценные камни, манящие губы растянулись в довольной улыбке, алая блуза в нужных местах обтянула все сочные изгибы и формы как перчатка, приоткрыла зону декольте, куда так и падал мой чертов взгляд. Мы медленно покачивались, так сильно прижавшись друг к другу, что в полутьме и сигаретном дыму было непонятно, где кончается она и начинаюсь я.

      – Иногда кажется, что я должна была родиться в другое время. Я с большим удовольствием ходила бы на вечеринки Джея Гэтсби нежели на дикие панк-сборища, – усмехнувшись, вдруг призналась Лиза и напряженно обвела глазами зал. Сказав это, очевидно, она занервничала, думая, что этим оттолкнет меня. Но правда была в том, что в глубине души я был даже в чем-то согласен с ней. Я любил рок-н-ролл и все, что с ним связано, всем сердцем. Эта музыка давала чувство свободы и безбашенности, раскрепощала, заряжала энергией и наполняла отвязным весельем. Но своей сутью, песнями и мелодиями, что создавал сам, я тяготел к несколько другому стилю, которого будто толком и не существовало. Мне хотелось петь о любви, о чувствах, вплетая слова песен в звуки гитарных струн.

      – Как думаешь, мне пойдет смокинг? – всерьез поинтересовался я, наклонившись ближе и задумчиво гладя большим пальцем нежную кожу ее узкой ладони. Лиза так резко повернулась ко мне, что наши носы почти соприкоснулись. В ее взгляде плескалось веселье.

      – Думаю, это слишком убийственное зрелище для женской половины человечества, – съехидничала она, сдерживая смешок в подрагивающих уголках рта.

      Я взял рукой ее пальцы, слегка оттолкнул от себя в сторону и, крутанув, уронил себе на руки, повторяя старый стиль танцев, что видел как-то по телевизору. Она ахнула и схватилась за мою шею одной рукой, а другой за шиворот рубашки.

      – Издеваешься, значит. – Укоризненно посмотрел ей в глаза я, удерживая ее тело на весу. Моя ладонь пропутешествовала с талии на бедро, легонько сжала его пальцами, а потом скользнула вверх и легла на ее шею, очертив большим пальцем подбородок. Лиза выгнула поясницу, вжимаясь в мою грудь своей, и ее горячее дыхание коснулось