День Добрых Дел: отголоски истории. Сергей Оксанин

у самого входа Виолетта увидела россыпь фиалок самых разных цветов.

      – Выбирай.

      – Ну что вы, – Виолетта растерянно и – восхищенно – покачала головой.

      – А, тебе же не донести. Ладно, завтра заскочу к тебе на велосипеде и – привезу. С цветом – не ошибусь. Фиолетовые – я угадала? – Памела лукаво посмотрела на свою новую знакомую.

      Виолетта горько усмехнулась:

      – А что здесь угадывать? – и, совершенно неожиданно для самой себя, а что, так и таскать это все время внутри, произнесла, – Один мой знакомый так и называл меня – племянница злой фиолетовой волшебницы из страны Оз.

      – Так, милая, теперь точно – пойдем в дом, – Памела опять легко подтолкнула Виолетту, на этот раз к выходу, закрыла дверь оранжереи и повела гостью в дом.

      Они сели на веранде, старушка нырнула в комнату, вернулась с какой-то бутылкой и двумя маленькими рюмочками:

      – Это – не виски. Из стаканов – не попьешь. Это – моя домашняя настойка. Мирабель. Тебе – понравится. Да, и вот еще что, – Памела опять нырнула в комнату и вынесла пачку сигарет и длинный мундштук:

      – Прости, у меня только такие, крепкие. Но зато – как ты любишь, – и она показала мундштук, – это мне досталось в память от отца моей подруги.

      Да, в этом городке ничего не остается незамеченным. Виолетта взяла мундштук, который Памела тщательно обтерла носовым платком, вставила в него сигарету и – закурила. Памела присела и наполнила рюмки:

      – Давай, за то, что нам есть кого вспоминать.

      Женщины чокнулись. Виолетта, поднося рюмку ко рту, почувствовала, как у нее влажнеют глаза.

      – Поплачь, поплачь. Я-то свое уже давно выплакала, – и Памела одним глотком выпила настойку.

      Виолетта немного нерешительно коснулась губами края рюмки, но потом так же, одним махом, выпила ее.

      Настойка сразу ударила в голову, и вместе с ней залетела шальная мысль – а что, если…

      – Скажите, а вы, что, со всем этим, – Виолетта обвела рукой, – справляетесь – одна?

      Так все – и сложилось. Сначала Виолетта просто приходила к Памеле почти каждый день, помогала ей и осваивала азы садоводства, а потом и вовсе, забрав с собой натюрморт с картами таро и Пьету, раз решила закрыть салон, так закрывай, сказала Памела, чего деньги-то на аренду тратить, перебралась к ней в дом. Пьета и помогла им по-настоящему сблизиться. Когда старушка увидела название картины, вот тогда и она разревелась, сходишь со мной на кладбище – и все поймешь, у меня же тоже была одна история – с этой жалостью. Можешь повесить ее, вот здесь, над комодом. А эту, что тут, какая-то семиконечная звезда, нет, эту не надо, если хочешь, можешь повесить в своей комнате.

      Первой поняла неизбежность перемен – кошка. Она исчезла уже на второй день. Виолетта поняла эту неизбежность позже. Вначале, когда в городе еще оставались дела с банком и страховой компанией, Виолетта выбиралась туда на два-три дня. Но старые приятели, вдруг ставшие навязчивыми, впрочем, как такими же навязчивыми оказывались и случайные ласки, быстро ей опостылели.