Поединок во тьме. Михаил Соловьев

Прав был Петрович, мягковат сынок для серьезных дел… В принципе ничего там сразу и не найти». Я покосился на идущего позади гостя.

      Был он какой-то напряженный, и неожиданно я почувствовал его желание хватить меня чем-нибудь по башке.

      Мысли моего утреннего посетителя лежали как на ладони. Сильно напоминал он меня вчерашнего, даже пиратский азарт тот же – ступил на берег, и клад найден.

      «Ни хрена не найден», – ответил я ему мысленно, а вслух:

      – Вот он, архив.

      И на сундучок указал. Мужчина, не задавая лишних вопросов, откинул крышку. Стало ясно, что напряжение его на пределе и может получиться что угодно, если попытаюсь его остановить. Прикинул шансы. Начинать драку – это всегда ответственно. Победители там бывают редко – морды разбиты у всех.

      А незваный гость уже листал первый журнал.

      – Как ваша фамилия? – наконец сообразил я. – Я почти всех знакомцев Петровича знаю, правда кого-то заочно.

      – Фамилия, говоришь, – поднял голову мужчина. – А зачем тебе моя фамилия?

      Нехороший у него был все-таки взгляд. Повидал я таких пареньков, работая в уголовном розыске. Для них человеческая жизнь – мусор… Так смотрят люди, у которых убийство в крови, причем не нечаянные душегубы, а имеющие к этому привычку и рассматривающие окружающих как скот для забоя.

      – А я знаю тебя, – вспомнил я сегодняшний сон. – Ты Володя Козлякин.

      В глазах у гостя что-то мелькнуло, и взгляд угас. Первый запал золотой лихорадки проходил.

      – Точно, – выдавил он, приводя в порядок мысли. – А как догадался?

      – Лидия Иннокентьевна про тебя рассказала. Посоветовала на порог не пускать, если появишься.

      – А чего же пустил?

      – Ну, во-первых, ты пер как паровоз, – засмеялся я примирительно. – Сам-то не заметил?

      Мужчина молчал.

      – А во-вторых, ты уже не первый гость сегодня по части архива, – закончил я свое сочинительство.

      – Был уже кто? – снова напрягся Козлякин. – Петр?

      – Он, – притворно удивился я догадливости гостя. Именно о Петре я и собирался говорить.

      – Архив смотрел?

      – А чего жадничать-то? И ты гляди, только времени у меня мало.

      – Может, покопаться оставишь?

      – Давай так, – принял я решение. – Приходи вечером и вместе спокойно посмотрим.

      Врал, но знал, что поверит. У него чувства тоже обострены. Начни я его гнать, неизвестно, что выйдет. Я таких повидал – убийца в золотой лихорадке. Прямо чувствовал, как шарится он сейчас в моей голове. Думает. Рефлексирует.

      Хорошая у меня школа. Опять я на шаг впереди. Запал тоже удачно сбил, а теперь – сама благожелательность: «Приходите вечером».

      «Пожалуй, кончился завод у парня», – глянул я ему в глаза и поинтересовался:

      – Чаю будете?

      Козлякин ушел, а я остался среди взбаламученного водоворота ощущений.

      «Опасный парень, прав покойничек, – щупал я письмо, лежащее в кармане. – Такой способен на все…»

      За столом Володю снова понесло. Пару раз поймал на себе его взгляд,