Поединок во тьме. Михаил Соловьев

уже каторга! – поучаю. – Привыкай! В Иркутске погуляем…

      Сам думаю: «Сначала новости еще раз гляну и ворам звоню с поклоном…»

      Передачу повторили через пару часов по Красноярскому телеканалу. Неплохая съемка. Грузовик наш крупным планом. Мешки затаренные стоят. Мент, который ссать выходил, интервью дает, как они разбойников заметили и приняли меры к задержанию. Неплохо, что хвастается, и так перевернул все. По крайней мере особой дерзости, может, суд и не усмотрит, хотя как знать…

      Гаишника показывают с забинтованным плечом.

      – Преступники отстреливались до последнего, – рассказывает ментяра и рукой перед камерой шевелит. Морщится.

      Корреспонденточка над ним чуть не порхает:

      – Ранение серьезное?

      – Навылет…

      «Достал-таки его, козла», – думаю.

      Ножик Левашин крупным планом в дверце. Так и торчит, как сунул.

      – Преступники оказали упорное сопротивление, – щебечет деваха в микрофон. – Один из них убит, один задержан. Трое сотрудников получили ранения.

      Снова ножик показывают, только из салона.

      Лезвие торчит, все в кровище, а с улицы ментяра его вытянуть пытается.

      – Обнаружены отпечатки пальцев, – появился на экране полковник. – Предположительно, преступников было четверо. Двоим удалось уйти.

      Съемка с камеры видеонаблюдения: я в маске шмаляю от борта уазика по гайцам. Водила растоптанный под ногами валяется. Потом отступаю, спиной вперед. Пячусь, и, когда ментяра вокруг машины бежит, мы с Левашей рвем в кусты…

      Фотография.

      – Разыскивается неизвестный кавказской национальности…

      Мага с Левашей. В кабаке сидят в обнимку. Рожа партнера моего фломастером обведена. Довольный… Чистый грузинский князь.

      «Хреново, – думаю. – От него до меня один шаг. Надо алиби готовить, хотя, если Мага не разговорится, устанут менты привязывать нас по этому делу…»

      – Выдышь, нэызвестный я, – заговорил Леваша.

      – Выжу, выжу, – передразниваю. – Меньше по кабакам шарахаться надо. Короче, пока я в Красноярске кантуюсь, не бреешься. Из номера не выходишь. Оплачу за неделю вперед. Привезу тебе жратвы, газет, книги. Будешь читать учиться, а бороду вырастить – основная задача.

      Сам думаю: «Пора ворам звонить и обозначаться». Набрал ихнего связного и сказал, что нужен «Сам». Дал телефон гостиницы и цифры добавочные.

      Прождал почти час.

      Звонок.

      – Барев, Роин-джан. Лав ес?

      Я отвечаю: мол, да… все отлично, дорогие старшие братья, и все в моей жизни просто замечательно…

      – Наверное, денег ждешь? – интересуется ворюга.

      – Что я вам, киллер? – возмущенно спрашиваю. – Или в Италии где вырос? Дал ты мне, старый, набой на пацанчика, и слава богу. Счет-то по его душу и у меня есть. Мы с бригадой сейчас в Канске. Через неделю закончим кой-чего и прем на Иркутск, с негодяем разбираться.

      Молчит старый. Какую думу думал, позже стало ясно. Говорил же – фраеру вора не понять.

      – Ты не думай, Роин, – говорит урка, – не думай, что я деньги жму или даром тебя работать заставляю. Пойми правильно, меня всегда интересовало, насколько