Алхимик. Том 5. Собиратель. Роман Романович

я и так…

      В допросной я делал то, что относится к пути тёмного алхимика. Ради своих целей перешёл черту и провёл опыты на живом человеке. Без разницы, что это враг. Проступок есть проступок. Мне хватает мужества это признать, что, надеюсь, хороший звоночек, показывающий, что я не совсем пропащий алхимик.

      Кое-что удавалось узнать, кстати. Воздействия возможны. А значит, постулат из прошлого мира можно забыть. Что полностью меняет подход к алхимии, с чем ещё предстоит разбираться.

      Но это отдельная тема. То, что меня беспокоило – как бы не превратиться в монстра. Нужно быть максимально аккуратным в своих решениях и в том, что именно я дам этому миру. Не хотелось бы его подтолкнуть к разрушению.

      – Что ты тогда сделал для Кати? – не унималась София.

      – Княжна, а вам не кажется, что это…

      – Не кажется, – перебила она. – Если Ольга узнает… Точнее, когда она узнает, обязательно спросит. Это её дочь. Сам понимаешь.

      – Я не могу объяснить, что именно сделал так, чтобы было понятно. Если в общих чертах – с кулоном Катя будет себя лучше чувствовать. Если заболеет, быстрее выздоровеет. Если в неё будут стрелять, пули остановит.

      – И всё?

      – И всё.

      – А мне сделаешь?

      – Ох… – вздохнул я. – При всём уважении… Но я так сегодня задолбался, что не готов вести этот разговор.

      – Как грубо, – надула она губы.

      Это было хорошим знаком. Подозрительность в глубине глаз чуть уменьшилась. София вернула маску «оторвы и царской дочки».

      – Какой есть, – развёл я руками.

      Глава 4. Последствия

      Последним, кто зашёл ко мне в ту ночь, был сам князь. Уверен, что ему на текущий момент доложили максимум собранной информации.

      – Здравствуй, Эдгард, – вошёл он в комнату.

      Что примечательно – сам пришёл, а не меня к нему привели. Не то чтобы это суперпоказательно, учитывая, что я и так в его доме, по сути, нахожусь, но всё же демонстрирует особое отношение.

      – Князь, – я встал ещё в тот момент, когда дверь открывалась, и сейчас поклонился, как того требовал этикет.

      – Ты не против? – указал он на кресло.

      Меня всегда поражает эта его вежливость. Будучи тем, кто отдаёт здесь приказы, он тем не менее всегда спрашивал. Я не обольщался, думая, что ему и правда разрешение нужно. Но отмечал, насколько он тактичен и вежлив. Это то, что мастер этикета называл хорошим воспитанием. Тем, кто на самом верху, нет смысла кичиться и что-то кому-то доказывать.

      Совсем не похоже на маленьких людей, которые пытаются занять как можно больше места и показать силу, которой у них нет.

      – Сегодня многое изменилось, – начал он, когда мы оба сели. Я промолчал, и он продолжил: – Это нужно обсудить.

      – Слушаю.

      – Первое, что нам нужно обсудить, – это то, что информация о тебе ушла нашим иностранным противникам. А значит, игры кончились.

      – Какие у этого последствия? – Новость не то чтобы новая. Я уже и так знал об утечке.

      – Ты выбрал правильное слово – последствия. –