Пока не рухнут небеса. Дж.Дж. Пантелли

таблетки, что мне посоветовали для ускорения обмена веществ… – хрипит Даррен. – Я хотел сбросить немного веса.

      Я встаю, чтобы принять душ и смыть содержимое желудка этого придурка, но тренер останавливает меня, предупреждая, что на мне важные улики для полиции. Твою мать! Теперь буду вонять, пока не пребудет лейтенант с кучкой специалистов и не слижет с меня чудо-обед Даррена.

      К счастью, ждать получается недолго. Минут через тридцать в двери бассейна входят двое мужиков и медики скорой помощи. У одного из представителей полиции чемоданчик в руке, а другой, явно главный, вальяжно скользит по полу в своих коричневых туфлях на толстой подошве. Врачи мгновенно принимаются осматривать Дэйва, а меня уводят в уголок, где человек в латексных перчатках, собирает остатки таблеток с моих ног.

      – Лейтенант Цайн, – представляется полицейский и демонстрирует мне свои документы. – А вас как зовут?

      – Хавьер Да Коста. – Тощий мужик орудует пинцетом, как шеф-повар ножом, и я с любопытством смотрю на его действия. Пакетики складываются им в чемоданчик, как произведения искусства.

      – Испанец, значит. Давно проживаете в Берлине? – продолжает лейтенант.

      – Четыре года. – Выдыхаю, когда со мной заканчивают, и остается лишь пройтись мочалкой по поврежденным участкам кожи.

      – Прекрасно. Вы отлично говорите по-немецки. Изучаете язык? – не унимается Цайн, только теперь, я могу посмотреть ему в глаза.

      – У меня способности к языкам. Я также неплохо говорю на французском и чуть хуже на китайском языках. Какое это имеет отношение к тому, что случилось с Дарреном?

      – Вы знаете, что половина дилеров в Германии, это выходцы из арабских стран и южно-европейские граждане, например, испанцы.

      – Дилеров? Он сказал, что принимает таблетки для похудения. Какого черта?!

      Меня распирает от злости и несправедливости. Я нутром чую, что мне приписывают вину в происшествии с тупоголовым любителем химии.

      – Я уже узнал, что вы учитесь на биофармаколога…

      – На моем курсе больше двух сотен студентов, но подозреваете меня?

      – Вы должны проехать с нами, господин Да Коста. – Холодно заключает Цайн.

      Я вскидываю руками и, предупредив, что сначала приму душ, иду в направлении раздевалки. За мной по пятам следует представитель правопорядка, ранее не попадавшийся на глаза. День не перестает преподносить сюрпризы.

      ***

      В отделении полиции я просиживаю битых три часа. Цайн маринует меня дурацкими вопросами, проверяет регистрацию и миграционные документы, даже выходит на связь с братом. Мне хочется прикончить себя прямо в кабинете для допросов, когда в тысячный раз у меня интересуются о моем происхождении и моих увлечениях. Наконец, ближе к одиннадцати часам вечера, я попадаю на волю. Без машины, с разряженным телефоном, и скверным настроением, я иду до метро и добираюсь до Вельнер-Штрассе, уже к полуночи. При подходе к дому замечаю свет в гараже. Неужели Мемо трудится допоздна? Не верю. Приступ ярости накрывает большим