Алло, милиция?. Анатолий Матвиенко

появились именно после железнодорожной поездки в Москву… Объяснение паршивое, но хоть какое-то. Лучше, чем ничего, если припрут к стене.

      Когда фильм закончился, и по экрану вместо привычной Егору рекламы потекли какие-то пейзажи, заполняя паузу до следующей передачи, Настя спросила:

      – Бежишь? Или посидишь с одинокими красивыми?

      – Красивых вижу, про одиноких не верю… Посижу!

      – Дзеўкі па вечарах песні спяваюць пад гітару, – добавила Ядвига, третья обитательница комнаты, единственная в очках, придававших ей строгий вид. Увидев недоумённый взгляд парня, сжалилась: – Девки по вечерам поют под гитару. Ты же учил в школе беларусскую мову!

      – В школе развивал уже студенческий навык: выучил-сдал-забыл. Память не безразмерная.

      – Матчыну мову?!

      – Мама у него по-русски говорила, – вступилась Варя. – Не чапляйся к хлопцу. И так едва его заманила – на телевизор. Сбежит – сама ищи следующего.

      Девицы дружно засмеялись, а четвёртая, её звали Марыля, самая миниатюрная из филологинь, сняла со стены шестиструнную гитару с наивным розовым бантиком у колков грифа.

      Пели они вчетвером звонкими голосами в одной тональности – «Под музыку Вивальди» Никитиных, «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» Митяева и прочий студенческо-костровый репертуар.

      – Егор всё это сам в агитбригаде поёт, – заметила Настюха после очередного хита. – Выдай нам что-нибудь не из агибригадного. АББУ!

      – АББА – попсовая группа из империалистической страны, где угнетается рабочий класс, – заявил Егор, отметив, как девицы дружно прыснули от идеологически правильного заявления. – Я спою песню американского коммуниста Дина Рида.

      Он взял гитару, по-детски малогабаритную. Играя в рок-группе, привык к серьёзным электрическим. Естественно, от Дина Рида помнил только его имя. Скажем мягко, не сильно популярный исполнитель для третьего тысячелетия, зато в 1981-м – идеологически подходящий.

      Попробовал струны, покрутил пару колков. Третий сорт ещё не брак. Но, скорее, четвёртый. Зато пальцы слушаются хорошо. Гриф гитары им привычный.

      – Слова Редьярда Киплинга. «Дорога на Мандалай».

      Save me from drowning in the sea,

      Beat me up on the beach.

      What a lovely holiday,

      There’s nothing funny left to say…[2]

      На самом деле, песню The Road to Mandalay написал и исполнил Роби Уильямс. Точнее – напишет и исполнит через сколько-то лет, Егору приходилось выступать с кавером. Но к чему такие подробности? Девочкам нравилось! Они затребовали сыграть на бис и радостно подпевали на «чистом английском»: пам-пам-пам-па-рам-пам-пам-пам… Манделей!

      В этот вечер покойный Дин Рид, возможно – в данной реальности ещё живой, был плодотворен как никогда. Особенно понравились барышням динридовские The Unforgiven и Still Loving You. Егор думал было приписать Дину Риду ещё и Hotel California, но вовремя вспомнил, что Eagles исполнили эту песню раньше 1981 года.

      Студентки начали бурно обсуждать, у кого из них знакомые фарцовщики, спекулирующие пластинками, чтоб заказать диск

2

Спаси меня в море и приведи в чувство на пляже. Какой прекрасный выходной, ничего не скажешь (приблизительный перевод с английского автора).