От осинки к апельсинке. История самоисцеления длиною в жизнь. Татьяна Фомина

в Турцию за вещами, челночничала. Потом стала довольно успешным коммерсантом.

      Тёплым словом хочется отметить старшую пионервожатую Светлану Александровну (Сан Сановну). Огромное количество мероприятий, насыщенная общественная жизнь – всё благодаря этой очаровательной женщине. Когда мы узнали, что ей уже тридцать семь лет, мы были в шоке, не поверили. Выглядела на двадцать пять. Вот какой боевой задор!

      Но больше всех мне нравилась учитель физкультуры Галина Яковлевна. Она одна из взрослых доверительно со мной разговаривала, без осуждения и критики, часто проявляя элементарную заботу. У неё была шикарная фигура, и я слышала её рассказ, как с ней на улице пытаются заигрывать молодые парни. «Сзади пионерка, спереди пенсионерка», – смеялась она. К сожалению, в начале девяностых у Галины Яковлевны обнаружили рак, она быстро сгорела. Светлая ей память.

      Запоминающимся моментом школьной жизни были отношения с местными пацанами, мы их называли по имени микрорайона – Черёмушками. Они же пренебрежительно обзывали нашу школу инкубатором, но это не мешало ею интересоваться. Подсматривали в окна в актовом зале, когда шли наши концерты, следили за спортивными соревнованиями на стадионе. Многие пытались дружить с нашими девчонками. Но мы были слишком правильными, не давали одноклассницам гулять на стороне.

      Первый личный дневник я начала вести в седьмом, а посвящён он был в основном дружбе с девчонками из класса. У нас были очень бурные отношения, кто с кем сегодня дружит и против кого. Мы часто ссорились, происходили передислокации группировок.

      Об одной крупной ссоре я даже написала рассказ «Наши будни». Первый опыт книгописания, получается) Попыталась переложить на бумагу своё видение ситуации, мысли и чувства. Потом дала почитать его одной подруге. Вердикт был суров: «Ты очень мстительна!» Я с ней, конечно, не согласилась, в моём представлении я всего лишь устанавливала справедливость. В любом случае здорово, что я начала писать о личном – пошло переосмысление этого опыта и себя в нём.

      В последний год учёбы в школе-интернате у меня практически не было стычек с одноклассниками. Наоборот, мы с девчонками очень сдружились, стали снисходительнее друг к другу. Может, просто повзрослели. У меня до сих пор хранятся открытки на Восьмое марта и Новый год, мы подписывали каждой девочке из класса. Это был целый ритуал – подбор подходящих открыток.

      Повзрослеть-то повзрослели, но капусту по-прежнему «хорьковали» из хранилища, когда помогали её перебирать. И хлеб таскали из столовой. Потом в спальне после отбоя слышался хруст и чмоканье. Воспитатели не понимали такую ненасытность, ведь кормили нас просто отлично. Так вкусно и обильно ни в каком ресторане не кормят. Но нам нравилась именно авантюрность поедания продуктов – из-под подушки вкуснее.

      Интернат – это особый мир, во многом отличающийся от обычной школы. Мы были пропитаны