Хранитель изумрудной печати. Наталья Александрова

след простыл.

      Внезапно по всему цирку прокатились рукоплескания и приветственные возгласы, постепенно превратившиеся в оглушительный гул – это зрители приветствовали появившихся консулов. Они шли в окружении друзей и соратников. Впереди вышагивал Луций Корнелий Непот, как всегда мрачный и неразговорчивый, за ним – Квинт Клавдий Цедиций, полная его противоположность – балагур и краснобай, он что-то рассказывал моложавому сенатору.

      Консулы и их спутники расселись, и распорядитель подал сигнал к началу представления.

      Ворота камер открылись, и колонна гладиаторов быстрым шагом вышла на арену.

      Секуторы с короткими мечами-гладиусами и большими прямоугольными щитами; ретиарии, вооруженные лишь трезубцем, кинжалом и сетью, которой они должны были опутать своего противника; гопломахи в стеганых парусиновых панцирях – с длинным прямым мечом и большим щитом легионера; фракийцы в шлемах без забрала, с кривыми короткими мечами; андабаты, которые во время сражения надевали шлемы с забралом без прорезей для глаз и сражались друг с другом вслепую, используя только слух.

      Гладиаторы обходили арену под громкие поощрительные крики зрителей.

      Несмотря на то что скоро им предстояло сражаться друг с другом, а многим из них – погибнуть страшной смертью, они спокойно переговаривались, обсуждали знакомых гетер и результаты последних скачек.

      Поравнявшись с возвышением, на котором сидели консулы, гладиаторы остановились, выстроились в ровную колонну и по команде ланисты дружно воскликнули:

      – Привет вам, благородные мужи!

      Луций Корнелий Непот промолчал, Квинт Клавдий Цедиций приподнялся и одобрительно проговорил:

      – Молодцы! Хороши!

      Процессия гладиаторов обошла всю арену и снова скрылась за воротами камер.

      На арене остались только два бойца, которым предстояло начать сражение: фракиец и ретиарий.

      Воспользовавшись тем, что все зрители поглощены увлекательным зрелищем, мужчина в светлом плаще с зеленой полосой достал обрывок пергамента, который передал ему торговец вином, и осторожно развернул его.

      На пергаменте было начертано всего несколько слов:

      «После третьей стражи в таверне «Кабанья голова» возле храма Гермеса Лидийского».

      Мужчина спрятал записку и стал следить за кровавым представлением.

      Он не заметил, что за ним самим с верхнего ряда сидений следит сутулый человек в надвинутом на глаза капюшоне.

      Понаблюдав за мужчиной в светлом плаще с зеленой полосой, человек в капюшоне покинул цирк и поспешил в многолюдный бедный район позади знаменитой Мамертинской тюрьмы. Здесь в грязных хижинах и в простых землянках ютились мошенники и воры, нищие и наемные убийцы – весь тот сброд, которого хватает в любом большом городе.

      Человек в капюшоне шел по узкому переулку, уворачиваясь от помоев, которые выливали прямо из окон, как вдруг навстречу ему попались двое местных обитателей – здоровенный одноглазый верзила в поношенном