Легенды Интры. Эсфира. Софико

уже явственно ощущалось, как и её скрежещущий стон от боли. Они вышли к большой опушке. Спрятавшись в кустах, насколько это было возможно со светящимся оружием, Селина с эльфом уставились на огромную тушу, дёргающуюся в конвульсиях и истекающую какой-то синеватой вонючей жидкостью. Вокруг не было ни одного гулкера. Пока что.

      – Сжечь ее – и конец делам. – Сказал эльф. – Как она вообще здесь гнездо своё свила? Охотники на чудовищ совсем обленились!

      – Наверняка, хорошо скрывалась до сегодняшнего дня. Она была меньше. – Ответила Селина. – Наша магия напитала её. Но видимо последнее заклинание причинило ей боль. Странная магия…

      – Ты тоже так считаешь?

      – Присутствие. – Кивнула Селина. – Только оно способно повредить этим тварям.

      – Твоя магия тоже сопряжена с Присутствием?

      – Отчасти. Я же не волшебница. А без луны и вовсе бессильна.

      Неожиданно земля дрогнула – это матка перевернулась на другой бок. Своими тонкими и короткими конечностями она отчаянно пыталась достать до своих ран, но у неё ничего не получалось.

      – Итак, пора доказать свою полезность, Светяшка. Отвлеки её, – он собиралась подтолкнуть эльфа вперёд, но вовремя опомнилась, что это может быть опасно для них обоих.

      Когда Шэутор и Люмилай рассорились окончательно, они провели строгую границу между своими источниками силы. Солнце отныне не могло коснуться луны, магия противоположной стороны была смертельна. И, разумеется, все чувства под запретом. Кроме жгучей ненависти. Столько раз бог солнца подставлял свою бывшую возлюбленную, что сердце последней обратилось в холодный камень. И даже единственная дочь никак не могла завоевать любовь своей матери, растопить её жестокое сердце.

      Эльф, бубня под нос проклятия, поплёлся в сторону матки гулкеров. Она продолжала дрожать и истекать зловонной кровью. Почуяв живое существо, она ещё больше задёргалась и принялась шарить своими лапами по земле. “И как я должен это отвлечь?” – думал эльф и, морщась, уворачивался от когтей. Он заметил, как она в одной лапе сжимает чёрные нити. Достав из голенища сапога небольшой кинжал, эльф поплёлся к ней. Зачарованная силой Присутствия сталь, возможно, смогла бы разрезать сеть в этом уязвимом месте.

      Селина тем временем приблизилась к боку чудовища, отвлеченного копошением эльфа. Закрыв глаза, дева вслушалась в окружающие звуки и ощутила биение тяжелого сердца. Перехватив копьё, она сделала пару шагов назад, а затем со всей силы метнула его в тушу чудовища. С громким рёвом матка гулкеров вспыхнула голубым огнём и рассыпалась тысячей своих детёнышей ровно в тот момент, когда эльф разрезал нити сети. У Селины перехватило дыхание, и она с ужасом смотрела на клубящихся перед ней тварей. Но они ничего не успели сделать: треснувшая сеть осыпалась на землю, пропуская лучи восходящего солнца. Эльф обернулся и увидел застывшую Селину. Он рывком стянул с себя плащ и, огибая оцепеневших от солнца гулкеров, подбежал к девушке. Он тут же укутал её плащом и прижал к себе.

      – Очнись, Селина, – шептал