Тяжкие последствия. Дмитрий Тараторин

злодейский элемент

      Триста двести перебьет

      Гражданин как есть помрет,

      А никто и не поймет

      Как орудует урод.

      Древний ужас – Ктулху брат,

      Впрочем, сам себе не рад.

      Рад он только одному —

      Злодеянью своему.

      По душе ему в Москве,

      Как и всякой сатане.

      В вавилоньей суете

      В безнадежной маете —

      заходи в подъезд любой-

      Выпивай за упокой.

      Чудесный мир

      Чудеса творятся в мире

      Даже в собственной квартире

      Можно встретить неживое

      Очень схожее с тобою.

      Прямо в зеркале стоит

      И тебе в глаза глядит.

      Спросишь: кто ты? Промолчит.

      Значит, точно, он убит?

      Кем, тогда, и почему?

      Но доступно ль то уму?

      Можно не искать ответа,

      А пойти сожрать котлету.

      Так и сделает любой

      Честный, добрый и простой.

      Ведь ему какое дело

      Что там на него смотрело.

      Он уверен сам в себе —

      Кто он, что он, с кем и где.

      Для такого нет сомненья

      И поэтому спасенья.

      Потому что неживое —

      неопознанное – злое.

      Заскучает за стеклом

      И спалит однажды дом.

      Скажут, что курил в постели

      О найденном мертвом теле.

      А он вовсе не курил,

      Просто нежить не изжил.

      Смешные люди

      Бродят животные по миру мрачно —

      У каждого собственная задача,

      Съесть ли кого, от кого убежать.

      Пощады, знают, нечего ждать.

      Смеяться животным совсем неохота

      Люди – монополисты хохота.

      Разве, гиены смеются тоже,

      Их внутренний мир с человечьим схожий —

      Имея все время с падалью дело,

      Бегать не надо, смейся смело.

      И люди гордятся своим преимуществом,

      Считая практически собственной сущностью.

      Впрочем, здесь парадокс поджидает —

      Смеющийся – путь человека теряет.

      Ведь не общипанный он петух,

      Он или баран или пастух.

      Реально радости в этом мало,

      Но блеют, как ни в чем ни бывало.

      Пастухи же смеются, чтобы забыться,

      Об стену хлева, чтоб не убиться.

      Якобы жизнь продлевает смех,

      И это стимулирует всех.

      И это надежное оправданье,

      Хотя, естественным было б рыданье.

      Вот тамплиеры совсем не смеялись

      За это с ними и рассчитались.

      Портить народное настроенье —

      Самое страшное преступленье.

      Так про последних пророков и сказано,

      Мол, мучили всех и за то – наказаны.

      Но сразу потом станет всем не до смеха,

      Хотя, пойдет уж реально потеха…

      Впрочем, сему предстоит лишь случиться,

      Пока же можете веселиться.

      Пеленгуй!

      В нежном воздухе движенье —

      Это бомбы приближенье.

      Как