Жена странного человека. Александр Вин

объявив свою волю и юридически отойдя от всех дел, он собрался лететь в столицу.

      Личный самолет мистера Вэна стоял на выходе из ангара. С нетерпением он бросил плащ и газеты на соседнее кресло, набрал уже знакомый номер телефона. Гудки. Длинные, длинные, длинные… Чёрное бешенство ударило по глазам – поздний вечер, одна ли?

      Она знала, зачем смотрит в кухонное окно и что должна сегодня увидеть в чистом ночном небе.

      Затмение. Вот… Прошло всего лишь несколько минут, и круглая тень надвинулась на сверкающую серебром Луну, остался исчезающий серпик. Вся затенённая часть стала серо-розовой, очень непривычно, ярко и отчетливо проявились контуры морей и кратеров.

      В прихожей глухо задребезжал телефон.

      Легко вскочила со стула, щёлкнула светом.

      – Да, я… Нет, Глен немного приболел, укладывала его спать, поэтому, наверно, и не слышала…

      Ревели самолётные двигатели, даже через спинку обширного мягкого кресла прямо в сердце передавалась дрожь отчаянного разбега по взлётной полосе.

      – Имею ли я право вот так?.. Но я хочу об этом вам сейчас говорить! Я хочу сделать очень многое для вас… И для Глена.

      Третий час они обсуждали его книгу.

      Издатель быстро добился желаемого, но не скучал, а с удовольствием продолжал удивляться.

      – Твоя рукопись – это…, это грубая мужская рубаха, на которой есть следы и крови, и пороха, остался на ней и пот сладкой женской истомы.

      Мистер Вэн молчал и был невнимательным.

      Глаза под лохматыми бровями сверкали, маленький стремительный человечек расхаживал по кабинету.

      – Согласись, писательское ремесло похоже на удовлетворение плотских потребностей. Если человек графоман и может делать своими движениями приятное только самому себе, не ставя в известность окружающих и не интересуясь их мнением – это и есть самое настоящее рукоблудство! Если же автор, прежде всего, готов доставить удовольствие другим – он мужчина.

      Я предпочитаю резкое, грубое начало: с первых же строчек, с первых движений героев – интрига, кровь, пот, мускулы, насилие – грубое овладение читателем! Но, заметь, я ничуть не пренебрегаю и прелюдией! Плавное развитие событий, неспешный подвод к самому главному, сияющему. Но не должен же автор заставлять читателя ждать, не должен затягивать вступление на целый том! Нужны короткие, сильные, точные действия. «Война и мир» или, допустим, описание природы у Фенимора Купера – чистой воды мазохизм! Бесконечное, растянутое на долгие зимние вечера, поглаживание женского бедра. И без результата…

      – Извини, я должен позвонить.

      – Она хороша?

      – Мне обидеться до пощечины?

      – Ну-ну, извини, не горячись. Значит, условия издания твоей книги…

      Прыгнул, уселся удобнее на высоком стуле за обширным столом.

      – Я подготовил полный текст нашего контракта, читай. Уверен, что мы с тобой всё подробно обсудили, но, если… Поправки сейчас же внесут – и я готов его подписывать.

      – Погоди. Выслушай меня очень внимательно. Измени контракт.

      На обратном пути сначала было яркозвёздное