Потерянные крылья. Морган Дэйл

должен был обладать именно такой поразительной внешностью.

      Красота бывает разной. Она может быть холодной, словно мраморная статуя. Идеальной и далекой. Такая красота заставляет остановиться в восхищении на расстоянии, ее боишься коснуться. Она должна оставаться недосягаемой, чтобы сохранить свое очарование. Но бывает совсем другая красота. Она теплая, влекущая за собой. В ней нет совершенности, но каждый изъян становится достоинством и вряд ли назовется кем-то недостатком. Такая красота, согревающая и родная, ощущается как теплое детское воспоминание, притягивает, обнимает и успокаивает.

      И если Кристофер, пожалуй, обладает первой, мраморной, красотой, хотя ее и сложно разглядеть сейчас за слоями грязи и измождением, то человек, который перешагивает через порог, выглядит словно воплощение летнего солнца. Крис уверен – если бы он был художником, то нарисовал бы его, как Аполлона, потому что Бог Солнца должен выглядеть именно так.

      Их глаза встречаются. Улыбка божества тухнет, а сбоку раздается рычание Джейсона.

      – Значит на Криса бросается твой цепной кот, а сам ты воняешь человеком.

      Кристофер удивленно поворачивается к Джейсону. Так значит Изекил – человек? Это поражает.

      – Ну-ну, волчок, не рычи.

      Изекил переводит взгляд к Джейсону. Он определенно совсем не боится, хотя это довольно легко, если знаешь, что за твоей спиной стоит такой, как Эллиот. Снежный барс ощеривается, намекая, что он готов разорвать любого, кто приблизится к кудрявому божеству.

      – Я это место создал, и я имею право беспокоится о его сохранности. Ты притащил сюда человека. И не просто человека, а Кристофера Олдриджа! Знаешь, сколько у его семьи денег и ресурсов? Теперь разговор идет не о ловле беглых рабов, а о возвращении сына одного из богатейших людей страны.

      Кристофер знает, что Изекил прав, знает, что ему стоит прямо сейчас уйти и сдаться, но ему вдруг ужасно не хочется терять то, что он еще не успел обрести.

      – Ты привел сюда человека, который в прямом эфире говорил о том, какое ты, и все находящиеся здесь, низшое существо.

      Олдридж про себя отмечает, что у Изекила отличная связь с внешним миром. Он не заперт тут в неведении, нет, он прекрасно все знает. Он не уверен, сколько именно дней прошло с его интервью в прямом эфире, но оно, так или иначе, уже было посмотрено.

      Несмотря на грубые слова, голос юноши остается мягким, он словно говорит с наивным человеком, которому нужно объяснить, что люди делают плохие вещи, а значит верить стоит не всем подряд.

      На Джейсона такое явно не действует: напротив, он словно начинает злиться еще сильнее. По крайней мере, такой вывод можно сделать, исходя из выражения его лица. Он не двигается, продолжая в упор смотреть на Изекила. На прекрасном лице на мгновение мелькает удивление, и Крис замечает его лишь потому, что слишком внимательно всматривается. Что бы не означала эта реакция, она мгновенно сменяется на совершенно новую эмоцию.

      Кристофер чуть подается вперед,