Розы на руинах. Вирджиния Эндрюс

думал, что можно доверять всем. Теперь я понял, что все притворяются, а на поверку они совсем другие. Никогда не любят, когда говорят, что любят, особенно если это касается меня. Может быть, только бабушка на самом деле любит меня – и Джон Эймос. От этой мысли я пришел в недоумение. Ведь если правду говорит Джон Эймос, то он единственный верный мне друг. Если это так, то бабушка мне не друг. Или наоборот. Мне надо выбирать, но как выбрать? Как принять решение? Когда я полулежал на коленях у бабушки, прижавшись к ее мягкой груди, я верил, что она любит меня. Она и в самом деле моя родная бабушка.

      А вдруг нет?..

      Я ходил к ней уже несколько недель. Джон Эймос был моим другом только несколько дней. Может быть, проверить: если он каждый день станет дожидаться моего прихода, тогда он верный друг. Допустим, семь дней. Семь – число, означающее удачу. Будет ли он мне другом семь дней подряд? Пять дней разговоров с ним в его таинственной «дыре» научили меня тому, что все женщины лживы и лицемерны.

      – Барт, милый, – прошептала бабушка, целуя меня через вуаль. – Не бойся ничего, но не подходи к Джону Эймосу и не верь ничему, что он скажет. – Она погладила меня и улыбнулась. – А теперь беги в стойло и посмотри хорошенько: увидишь что-то, что мечтает иметь каждый мальчик. И все они будут завидовать тебе.

      Она еще что-то говорила, но я уже соскочил с ее колен и побежал со всех ног к сараю.

      Ура! Наконец! Каждый день, как талисман, я носил яблоко в кармане, надеясь на чудо. Каждый день я крал из кухни сахар, надеясь на чудо! Каждую ночь молился, чтобы у меня был пони. Он будет любить меня больше, чем других! Я пробежал все расстояние до сарая, ни разу не упав, как на крыльях. Я внимательно посмотрел в сумрак сарая: это был не пони!

      Это была собака. Большая лохматая собака, которая приветливо махала хвостом и с любовью заглядывала мне в глаза, хотя я еще ничего не сделал, чтобы завоевать ее любовь. Она была привязана за ошейник к грязному колу. Мне хотелось плакать. Собака завиляла всем телом, выражая свою радость, но я ее ненавидел.

      Послышались шаги бабушки и ее тяжелое дыхание. Она прибежала следом за мной.

      – Барт, милый, не огорчайся, что это не пони. Я хотела бы купить тебе пони, но, как я тебе уже говорила, ты приходил бы домой, пропахший лошадиным потом. Джори и родители сразу бы узнали обо всем. Они никогда бы больше не отпустили тебя ко мне.

      Я опустился на колени и уронил голову. Мне хотелось умереть. Я ел все ее угощения, страдал от ее поцелуев и объятий, а она… так и не купила мне пони.

      – Ты обманула меня, – сказал я со слезами в голосе. – Я все дни потратил на тебя, а мог бы заняться чем-то получше.

      Я пошел, понурясь и снова сделавшись маленьким. Ничуть не вырос.

      – Барт, милый, ты еще не знаешь, какая чудесная собака сенбернар! – Она остановила меня и обняла. – Это еще щенок, но посмотри, какой он большой. Он вырастет и станет таким огромным, как пони. Ты можешь оседлать его и ездить на нем. А знаешь ли ты, что эта порода собак выведена для спасения людей, заваленных снегом в горах? Собаку с привязанным к ошейнику бочонком бренди отпускают совсем одну, она откапывает заваленного человека и