Влюбиться в темного магика. Виктория Даркфей

Она обязательно накормит нас пирогами. А то после этих болотных настроение ни к черту, да еще и живот подвело.

      Они двинулись. Дошли от пристани до той развилки, где расстались накануне вечером, и пошли вверх по узким улочкам. Те виляли, словно ужи на сковородке. Но в основном вели вверх, опоясывая холм по кругу. Порой башенки домов так близко подходили друг к другу, что их хозяйки могли обмениваться сплетнями или желать друг другу доброго утра, просто выглянув в окно. На подоконниках стояли цветы, иногда встречались живописные балконы, увитые буйной растительностью.

      Чем выше поднимались полицейские, тем красивее и изысканнее становилась отделка домов. На стенах красовались объёмные цветы, раскрашенные глянцевыми пурпурными и золотыми красками. С других стен смотрели огромные бабочки, встречались даже пикси, не говоря о животных и растениях всех мастей. Выше полицейского участка, который они миновали минут через 15, вообще не встречалось гладких стен. Все они остались на нижних улицах. А здесь самым простой отделкой была искусно обработанная штукатурка в виде тщательно вырезанной и раскрашенной древесный коры, рыбьей чешуи или змеиной кожи.

      Клара и Кинсдахд прошли главную городскую площадь, где стояла мэрия и старинная статуя Люсинде, освободительнице магии. Статуя была ровесницей Мюста и выглядела весьма потрепано. Обнаженная птицами, засиженная мухами, покрытая то ли плесенью, то ли патиной, а местами заросшая наглым мхом.

      Такие статуи имелись во всех городах, где доводилось бывать Кларине. Их возводили, чтобы почтить память одной из главных героинь в истории магиков. Однако не везде за ними одинаково хорошо следили. И в некоторых замшелых городишках на краю цивилизации порой забывали о главной ценности магиков – магии, которой у них раньше не было. Клара чувствовала это особенно остро.

      Еще через пятнадцать-двадцать минут Риц и Люренц остановились на улице Камышовой около богато разукрашенного витого дома с круглой пристройкой, стены которых, казалось, были инкрустированы раковинами и жемчугом исполинских размеров. Каждая жемчужина не уступала яблоку средних размеров.

      – Выглядят как настоящие! – присвистнула Риц.

      Она бы не удивилась, в Лире встречалось и не такое. Но даже если и нет, жемчуг всегда можно было наколдовать магией.

      – Не знаю, не спрашивал, – суховато ответил Кинс и показал пальцем вверх по холму, далеко за дом миссис Нориц, – видишь ту темную крышу? Это резиденция нашего мэра. Была.

      – Угу, – кивнула Кларина и резко потянула за дверной колокольчик.

      Дверь открылась очень быстро. Будто полноватая старушка в небольших круглых очках, выцветшем домашнем платье и с невесомыми седыми кудрями только и ждала, когда же они наговорятся на пороге и соизволят позвонить.

      – Господин Люренц! – просияла она. – А я все жду, когда же поступит ответ на мое заявление. А тут и вы пожаловали. Какая удача! Проходите, прошу вас!

      – Благодарю, миссис Нориц, – улыбнулся Кинс и представил свою стажерку, – знакомьтесь, это Кларина Риц, молодой,