Эфириус. Кристофер Нолланд наших дней. Анастасия Княжева

Это же! – выпалил он, обхватив ладонями голову. – Уму непостижимо…

      – Это одно из творений твоей альтерверсии, – улыбнувшись, пояснила я. Лицо Эндрю выражало смесь восхищения и неверия. – Он был очень талантливым. Как и ты, – добавила тише.

      Эндрю внимательно на меня посмотрел и бережно взял за руку.

      – Кара…

      Что-то такое нежное, проникновенное было в его голосе, что моё сердце забилось быстрее.

      – Потарапливайтесь, голубки! – крикнул Макс, забираясь в салон. – Некогда расслабляться! Нас ждут великие дела!

      Эндрю нехотя отпустил мою руку и направился к крылатой машине. Мы с Максом чуть не подрались за право ей управлять. В итоге пришлось подбросить монетку. Я победила. И, ослепительно улыбнувшись, заняла водительское сидение. Недовольный Макс устроился рядом, а Эндрю за нами.

      – Кстати, я тут подумал… – задумчиво произнёс приятель, – если нам всё-таки не удастся вернуться в Эдем, можно и здесь неплохо устроиться.

      – Интересно, каким это образом? – ухмыльнулась я, представив регулярные набеги на казино.

      – Ну, у нас есть два портокара и Энрю, который неплохо шарит в механике… Смекаешь, к чему я клоню? Уверен, нашему другу не терпится заглянуть под капот этой машинки. Эндрю, я прав?

      – Ещё как! – усмехнулся тот.

      – Мы бы могли озолотиться… – мечтательно протянул Макс. – А заодно и сделать апгрейд вашего мира.

      – Ну, это звучит лучше, чем казино, – не могла не согласиться я.

      За такими вот разговорами мы и добрались до аэропорта. Вместо шубы на мне был длинный тёмно-синий пуховик, одолженный Ланой, а также джинсы (их пришлось подвернуть) и свитер. Было семь утра, и отец сидел в зале ожидания, прислушиваясь к механическому женскому голосу из громкоговорителя, объявлявшему на разных языках о посадке, начале регистрации…

      Я отыскала его не сразу, а когда всё-таки нашла, то на всех парах к нему понеслась.

      – Папа! – крикнула радостно и нырнула в такие тёплые, такие крепкие и родные объятия.

      – Карина, ты где была?! – взволнованно спросил отец. – У тебя всё хорошо?

      – Да, – смущённо пробормотала я. – Был один неприятный инцидент, но теперь всё нормально.

      – Ты должна была позвонить. Мама себе места не находила!

      – Знаю, знаю… Но я не могла этого сделать раньше. Но обещаю, что с ней скоро переговорю.

      Выражение лица отца смягчилось. Он снова стиснул меня в объятиях… и неожиданно застыл. Я завертелась, почуяв неладное, а затем проследила за направлением его взгляда и охнула.

      На огромном серебристом телевизоре, который висел в полупустом баре напротив нас, в утренних новостях вертелись кадры со вчерашнего бизнес-форума. Я приоткрыла от удивления рот, увидев себя же, но перепуганную до смерти, когда люди Штольцберга напали на Эндрю. А потом, когда в нас стали стрелять…

      – Во что ты ввязалась, Карина?! – безапелляционным тоном спросил отец.

      – Я как раз хотела с тобой об этом поговорить… Не знаю, как нормально