Волк 7: Лихие 90-е. Никита Киров

Иваныч, – Студент рухнул на табуретку. Она сухо треснула, но не развалилась. – Домой поедем. Каких-нибудь врачей заберём, чтобы всё нормально по дороге прошло.

      – Вы им только заплатите, – сказал я. – А не силой увозите.

      – Канеш, заплатим, – он достал из внутреннего кармана пачку долларов. – Им и так с осени не платят, так что скатаются с нами, как милые.

      – Максим, – позвал Крюков, пытаясь приподняться на локтях. – Смотри ещё какое дело.

      – Говори, Игорь, – я подошёл ближе.

      – Тогда приезжали Серб и Граф, – он опять лёг и устало посмотрел в потолок. – Их потом замочили, и Кирьян мог решить, что это ты сделал. Поэтому послал Душмана тебя валить.

      – А мне-то это зачем? – я удивился. – Если я буду мочить всех направо и налево, меня же сразу закроют. На меня и так РУОП косо смотрит, хотя с ними мирно живу.

      – Факт в том, что их замочили, – Крюков выдохнул. – Какая разница, кто, свои или чужие? Повод у него появился, вот это главное.

      – Собирайтесь, – сказал я. – До утра из города надо свалить. Главное, знай, они придут к тебе мириться и предложат многое.

      – Не дождутся.

      – Надеюсь на это, – я подошёл к двери палаты, но остановился. – Кстати. А кто на вас в Новозаводске напал?

      – Гастролёры какие-то, – Студент пожал плечами, хотя дублёнка ему мешала. – Едут и едут к нам, задолбали.

      * * *

      В машине, сидя за рулём, я размышлял. Гастролёры из Иркутска или Читы в последнее время появлялись часто. Совсем недавно, в конце декабря, несколько приезжих мокрушников завалили троих бригадиров с мясокомбината, которые выступали против Черепа.

      – О, Волк, гляди, чё взял случайно, кхе!

      Женя, сидящий на переднем сидении, рассмеялся, разглядывая пластиковые коробочки с аудиокассетами, которые он взял у знакомого послушать в дороге.

      Иногда даже завидую ему, как он легко переключается с грозящей опасности на что-то другое, причём не теряя бдительности. Настоящий талант.

      Он показал мне кассету, которая его рассмешила. На красной обложке было изображено суровое лицо Анатолия Кашпировского, а ниже надпись: «При перезаписи кассета теряет силу».

      – Теряет силу, кхе, – Женя продолжал веселиться. – Я у Петрухи взял стопку, даже не посмотрел. Теряют силу, охренеть!

      – Может, поэтому они не работают, что пиратская копия? – я усмехнулся.

      Ладно, веселье весельем, а я продолжил раздумывать. А ведь те киллеры, которые прикончили бригадиров с мясухи, были людьми Черномора, как мне говорил Ремезов. Черномор послал их против меня из-за обиды, что мы его отбрили.

      Но их использовал Череп, якобы чтобы они сначала решили его вопросы, а он бы взамен помог им, вот только в итоге избавился от них. А ещё же был Пианист, один из приближённых Черепа, он находился рядом с Черномором, когда к ним пришёл Слава.

      Череп с иркутскими крепко повязан, но раз он никак не мстил за Пианиста, его это сотрудничество тяготило. А ещё он был первым, кто предупредил меня о Душмане. А раз