Мечи и когти. Алексей Лазарев

оказывало давление все окружающее – междумирье стало более лояльным к нему после ухода Смерти.

      Далия выглядела более жизнерадостной, на ее лице теперь вновь появилась та, согревающая душу Индржиха, улыбка. Она снова приблизилась к жизни и могла, как и раньше бродить на границах миров, обретая все новые силы и почерпывая скрытые от других знания о прошлом и будущем. Индро подходил к сестре, готовясь к теплому, душевному разговору, после которого он отправиться обратно в реальность. Но брат с сестрой так и не смогли побеседовать этой ночью. Миданца кто-то или что-то вырвало из сна, заставило пробудиться не по своей воле. Открыв глаза, Индржих сразу огляделся вокруг, но никого рядом не было, так же, как и следов чьего-либо пребывания в комнате.

      Была глубокая ночь, и за окном все также бушевала метель, перекрывающая сияние, исходившее от полной луны. Камин в комнате все еще горел, согревая весь дом. Фроуд спокойно сидел на своем месте, окутанный сном.

      Вдруг из глубины дома послышался скрип дверных петель, а затем шорохи и шаги, отдаляющиеся все дальше, куда-то в глубину дома. Индро взял меч, лежавший у его кровати, схватил свечу, стоявшую на столе, и зажег ее от пламени камина, после чего медленно приоткрыл дверь. В темноте коридора все было спокойно, и Миданец продвинулся дальше, начиная поиски того, что его разбудило. Неспешно, переступая по полу маленькими, практически бесшумными шагами, Индро шел туда, откуда доносились звуки. И вот он уже стоял около лестницы, ведущей в подвал, именно оттуда слышались шорохи, которые на некоторое время прекратились и наступила тишина.

      Миданец поставил свечу на столик, находившийся в нескольких метрах от лестницы, и потушил источник света, а затем сжал рукоять меча еще сильнее и направился теперь в полную темноту. Аккуратно спускаясь по лестнице, Индржих заметил блики света под дверью, которой заканчивалась лестница. Миданец прислонился к замочной скважине двери и замер.

      Внутри ясно виделся силуэт, полностью облаченный в красные одеяния, сняв которые стало понятно, что это была Лилит. Поставив свечу на бочку, стоявшую неподалеку, ее лицо стало искривляться от боли, ноги подкашивались, она облокотилась о стену, по которой затем сползла на пол. На ее спине начались движения, что-то изнутри пыталось порвать кожу и вырваться наружу. Волосы Лилит постепенно становились темнее, а затем и вовсе стали черными, не оставив даже напоминания об их былой белоснежности. Лили отползла от стены, приподнялась на колени и находилась теперь по середине комнаты. Несмотря на боль, которую сейчас испытывала, она не издавала ни звука, лишь иногда можно было услышать звук ломающихся ногтей, которыми она цеплялась за каменные плиты на полу. Спина девушки, в местах непонятного движения, также как и волосы, становилась черной, пока кожа не разорвалась и из-под нее не вырвалась пара черных как уголь крыльев, раскрывшихся во весь размах. Только в этот момент Лилит вскрикнула и припала к холодному полу, прикрывшись только что появившимися крыльями.

      Индржих