Мечи и когти. Алексей Лазарев

же продолжила сидеть у медленно потухающего костра, но вскоре ее веки начали тяжелеть, и она уснула, но Ящерондийка спала недолго. Ее разбудило судорожное шевеление Миданца. Он бился в агонии, его тело искривлялось, на лице застыла гримаса страха и ужаса, а руки вцепились в землю, вырывая верхний ее слой.

      Випера подскочила к своему спутнику, и достала из сумки бутылек с зеленой жидкостью. Она прижала тело Индро к земле, приоткрыла его рот и залила все содержимое внутрь, после чего отпустила Миданца и стала ждать. Индржих перестал изгибаться, мышцы на его лице расслабились, а руки ослабили хватку. Спустя несколько минут он проснулся, но все что смог сделать – это открыть глаза. Все тело вновь было парализовано. Випера приподняла его и посадила, оперев о ствол дерева. Они просидели так пару часов, пока действие зелья не прошло.

      Ящерондийка начала проверять состояние Миданца, прощупывала его, чтобы удостовериться в том, что все хорошо. После этого Индро встал, продолжая облокачиваться о дерево.

      «Что со мной произошло? Почему я снова не мог двигаться, Випера?» – спросил Индржих, продолжая приходить в себя.

      «С тобой что-то произошло пока я спала, ты начал задыхаться, судороги поразили твое тело, а это к хорошему не приводит, тебя надо было как-то спасать, вот я и влила в тебя флакон Лачертийского зелья, которое лечит от многих недугов, но в нем наш яд, как и во многих лекарствах и алхимических настойках» – сказала Випера, теперь уже с подозрением смотревшая на Миданца.

      Они молча посидели еще какое-то время после чего снова отправились в путь. Випера сторонилась Индржиха, старалась не идти слишком близко к нему. Дойдя до небольшого леса, за которым и находились те горы, Ящерондийка и Миданец устроили привал, разожгли костер и подготовили место для ночного отдыха и принялись ужинать.

      «И давно это с тобой?» – спросила Випера, медленно поедая свою порцию пищи.

      «Что именно? Ты про прошлую ночь?» – произнес Индржих. Он чувствовал в своей спутнице какую-то неприязнь или даже страх, заставлявший ее отдалиться от него.

      «Да – неуверенно сказала Ящерондийка – давно ты страдаешь этим недугом. За всю мою жизнь я видела лишь два раза такое. И в прошлый раз это закончилось печально: Ящеронд, который нашел меня, сидевшую на берегу реки, отверженную своими родителями, которые желали видеть во главе своего народа любимого сына. Его звали Тэкитус, он был простым травником, который всю свою жизнь провел у подножия тех самых гор. Пока не начал каждую ночь проводить в таком же состоянии, он постоянно носил с собой несколько бутылей лекарства. На мои вопросы он отвечал, что во всем виноваты сны, то, что они не давали ему покоя, поглощали его. И вот одним утром я нашла его в кровати уже без признаков жизни, рядом на тумбочке лежала записка в которой говорилось, что он больше так не может, ему нужно уйти до наступления сна, чтобы больше не страдать» – проговорила Випера, по ее щеке прокатилась слеза, которую она быстро смахнула.

      Индржих склонил голову, после чего рассказал Ящерондийке