Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали. Джеймс Поскетт

от ботанических садов ацтеков, увиденных испанцами в Мексике. Первый европейский ботанический сад был создан в 1545 г. в Падуанском университете, затем его примеру последовали Пиза и Флоренция. К середине XVII в. ботанические сады, где выращивались растения из Нового Света, имелись при каждом крупном европейском университете. Некоторые состоятельные врачи разводили собственные частные ботанические сады и продавали, расхваливая, новые лекарства, изготовленные из американских растений{39}.

      Многое из того, что европейцы узнали о лечебных свойствах растений Нового Света, было получено из ацтекских источников. В частности, огромные усилия по исследованию и каталогизации образцов американской флоры, а также по сбору медицинских знаний ацтеков приложила испанская корона. В 1570 г. король Филипп II организовал первую научно-исследовательскую экспедицию для обширнейшего исследования природы Нового Света, а ее руководителем назначил своего личного врача Франсиско Эрнандеса. В течение следующих семи лет Эрнандес колесил по Новой Испании, собирая образцы местной флоры и изучая целительские методы ацтеков{40}.

      Эрнандес родился в 1514 г., окончил университет Алькалы и основал в Севилье успешную медицинскую практику. Как и у большинства врачей XVI в., медицинское образование Эрнандеса сводилось в основном к изучению древних текстов, таких как труды уже упоминавшегося Галена и древнегреческого лекаря Диоскорида. В сочинении «О лекарственных веществах» Диоскорида содержался перечень способов использования лекарств на растительной основе для лечения различных болезней, а в обширном труде Галена излагалась базовая теория, лежавшая в основе античной медицины. Эта теория гласила, что здоровье зависит от баланса между четырьмя «гуморами», то есть жидкостями человеческого тела: кровью, флегмой (слизью), черной желчью и желтой желчью. Для лечения лихорадки обычно рекомендовалось кровопускание, а листья лавра считались средством от переизбытка желтой желчи{41}.

      Но Эрнандес жил в эпоху великих перемен в медицине. Все больше врачей подвергали сомнению рекомендации древних авторитетов и вместо этого уделяли основное внимание вскрытиям и экспериментам. Многих вдохновляла работа Андреаса Везалия: в своем революционном труде «О строении человеческого тела» (1543) он представил новый взгляд на анатомию человека на основе вскрытий. Другие были последователями довольно спорной фигуры – Парацельса, швейцарского алхимика, который широко прославился новыми подходами к лечению на основе трав и минералов. Эрнандес тоже приветствовал эти медицинские реформы, сам проводил вскрытия и организовал ботанический сад при больнице в западной Испании, где одно время работал. Однако было бы несправедливо объяснять зарождение этого нового взгляда на медицину исключительно европейскими событиями. Знания, привезенные из Нового Света и добытые

39

Andrew Cunningham, 'The Culture of Gardens', в Cultures of Natural History, eds. Nicholas Jardine, James Secord и Emma Spary (Cambridge: Cambridge University Press, 1996), 42–47, Paula Findlen, 'Anatomy Theaters, Botanical Gardens and Natural History Collections', в Park and Daston, eds., The Cambridge History of Science: Early Modern Science, 282, Paula Findlen, Possessing Nature: Museums, Collecting, and Scientific Culture in Early Modern Italy (Berkeley: University of California Press, 1996), 97–154 и Barrera-Osorio, Experiencing Nature, 122.

40

Dora Weiner, 'The World of Dr. Francisco Hernández', в Searching for the Secrets of Nature: The Life and Works of Dr. Francisco Hernández, eds. Simon Varey, Rafael Chabrán, and Dora Weiner (Stanford: Stanford University Press, 2000), Jose López Pinero, 'The Pomar Codex (ca. 1590): Plants and Animals of the Old World and the Hernandez Expedition to America', Nuncius 7 (1992): 40–42 и Barrera-Osorio, Experiencing Nature, 17.

41

Harold Cook, 'Medicine', в Park and Daston, eds., The Cambridge History of Science: Early Modern Science, 407–423 и López Pinero, 'The Pomar Codex', 40–44.