Великое расширение. Рэйчел Хэн

забрали, а сестры у тети в городе живут.

      В городе. Ма дважды брала А Бооня с собой в город. Дорога туда занимала час на автобусе. Ма тогда понадобилось что-то купить к дню рожденья или к китайскому Новому году. Во время таких поездок А Бооню казалось, будто за окном так и будут вечно мелькать обвитые жадными лианами старые деревья, случайные лавочки придорожных торговцев и дома с оцинкованной кровлей. А затем безлюдье сменилось вдруг городским шумом и суетой – вдоль улицы тянулись вереницей деревянные дома; двери распахивались, и выскакивавшие оттуда дети бежали гонять замызганных кур; одинокие собаки рылись в кучах мусора; бронзовые, сморщенные старики привычно катили по лужам на велосипедах. В их деревнях жили в основном китайцы и малайцы, а в городе А Бооню слышались самые разные языки, будто тут проживают люди из всех стран мира. За пыльными стойками перед шопхаусами[18] сидели ростовщики-индусы; смешанных кровей веснушчатые девочки в плиссированных юбках, ученицы католических школ, прыгали через скакалку; яванские рабочие перетаскивали в плетеных корзинах кирпичи; бледные, жутковатые ан мо, правители острова, важно шагали по улицам, наряженные в странную жесткую одежду, совсем не подходящую для местной жары.

      При виде налезающих друг на дружку зданий и от гула человеческих голосов А Бооню захотелось уткнуться матери в бок и не отцепляться, а так и пробираться вместе с ней сквозь толпу, пока она не обойдет все нужные ей магазины. Город внушал ему ужасное, благоговейное осознание того, сколько жизней проживается каждый день. И в кампонг А Боонь возвращался с чувством беспокойного растревоженного облегчения.

      Но сейчас город окутала тайна. Теперь город – это прошлое Сыок Мэй, ее братья и сестры.

      – Скучаешь по ним? – спросил он.

      – Бывает, – ответила Сыок Мэй. – По Ма очень скучаю.

      – А по чему именно скучаешь?

      Она помолчала.

      – По ее запаху. И по тому, как она меня просит что-нибудь сделать… – Она посмотрела на ноги. – Ой!

      Ее школьные туфли, матерчатые, белые, потемнели от грязи, и девочка, присев на корточки, стала оттирать их. А Боонь отыскал большой сухой лист и поспешил на помощь – пока Сыок Мэй отчищала правую туфлю, он тер левую. Поглощенные работой, они молчали. Немного погодя Сыок Мэй выпрямилась и грустно посмотрела на туфли.

      – Ты их постирай, и все нормально будет, – посоветовал А Боонь.

      – Наверное, – рассеянно согласилась она, и А Боонь понял, что расстроилась она не из-за туфель.

      – Если хочешь, я тебе как-нибудь лодку покажу, – сказал он. – Даже если на воду ее не спустим, просто внутрь залезешь.

      Сыок Мэй подняла глаза. Темные блестящие шарики, которые словно впитывали весь проникающий сквозь листву свет. А Бооню показалось, что в этих глазах он видит Сыок Мэй, ее маленькую копию меж холодных, сводчатых стен. Он представил, как ныряет туда, к ней.

      – Ну ладно, давай, – согласилась она и на миг задумалась. – Если хочешь, я тебе с чистописанием помогу.

      На этот раз А Боонь отказываться

18

Шопхаусы – характерные для Юго-Восточной Азии двух-трехэтажные здания, на первом этаже обычно располагается магазин, верхние этажи – жилые. В Сингапуре шопхаусы стали особенным архитектурным стилем.