Ржавый карнавал. Григорий Неделько

xt-author>(Григорий)

      Это случилось поздней осенью, когда с деревьев опали почти все листья. Они лежали у вросших в землю корней ржавыми рыхлыми кучами. Ветер ворошил их и разносил по всей округе, как вестники грядущих холодов.

      Все птицы улетели зимовать на юг. В городе остались только голуби, галки да вороны, вечные обитатели городских помоек и свалок.

      Осень. Казалось, что сентябрь начался совсем недавно, но, вот, на календаре уже ноябрь. Жизнь шла своим чередом.

      Начался дождь. Крупные капли падали с неба, прибивая к асфальту дорожную пыль. Поднявшийся ветер попытался унести с собой листву, но не смог справиться с холодным дождем. Тогда, озлобленный, он стал рвать старую газету.

      Я заметил его на остановке. Подъехавший автобус обрызгал голубя водой из лужи. А он смотрел на эту сценку, на эту мини-копию жизни с безразличным выражением на лице и не выпускал изо рта сигареты.

      На нем была старая стеганая куртка с капюшоном и логотипом какой-то американской бейсбольной команды. А может, и футбольной. Я не очень разбирался в этом деле.

      – Закурить есть? – Вообще-то я не курю, но я не знал, как начать разговор.

      – Есть. – Он улыбнулся. – Будешь «Ричмонд»?

      – Давай. – Я сцапал протянутую сигарету.

      Чиркнула спичка, и пламя охватило кончик бумажного цилиндра. И тут я заметил в его глазах неестественный блеск. Мне стало не по себе.

      – Ты ведь не куришь. – Он хитро улыбнулся и сделал затяжку.

      – Как ты догадался? – спросил я. – Сильно заметно?

      – Конечно! Даже слепой заметит! – Он рассмеялся – громким звонким смехом. – Сигарету ты держишь не как заядлый курильщик – это раз. Дыхание у тебя не сбивчивое, одышки нет – это два.

      – Да я погляжу, ты сама наблюдательность. – Я рассмеялся в ответ.

      – Том, – представился он и протянул руку.

      – Джим. Рад знакомству.

      Мы обменялись рукопожатиями.

      – Думаю, надо отметить нашу встречу. Ты не против?

      Это предложение показалось мне странным. В другой ситуации я, вероятно, отказался бы, но делать было совершенно нечего, а кроме того, после увольнения с работы мне хотелось с кем-нибудь пообщаться. Спокойно, искренне. И если не излить душу – странно откровенничать с первым встречным, – то хотя бы поднять себе настроение в хорошей компании. А парень он, сразу видно, неплохой…

      Том заметил мои раздумья, но виду не понял и терпеливо ждал.

      – Да нет, не против, – наконец сказал я.

      – Вот и отлично. Рядом есть неплохой ресторанчик. Погнали.

      Местечко оказалось довольно милое. Никаких претензий, никаких картин современных художников на стенах или гремящей на весь зал прогрессивной музыки. Здесь было тихо и уютно. Старомодные обои и занавески словно бы отделяли это место от остального мира, но делали атмосферу внутри более искренней, теплой и дружелюбной.

      Вода стекала с наших ботинок и курток, и за несколько секунд набежала большая лужа.

      – Давай сядем за тот столик, у окна. – Он указал рукой. – Погнали.

      Он снял куртку и повесил ее на вешалку около столика. На нем был клетчатый шерстяной свитер, из-под которого выбивалась серая рубаха.

      – Что будешь? Бренди, вермут, виски?

      – «Гиннес».

      – Официант! Пинту «Гинесса» и «J&D».

      – Минутку.

      И мы стали ждать, когда принесут наш заказ.

      Я пригляделся к своему собеседнику. В его неказистой внешности было что-то притягательное. С виду – обычный человек. Незапоминающееся лицо, длинные, до плеч, волосы. Но был в нем какой-то внутренний магнетизм…

      – Ну, Том, рассказывай, чем занимаешься. – Его хорошо поставленный голос прервал мои размышления. – Я, вот, например, странник. Ошиваюсь то там, то сям. А ты?

      – Ну, я… Я музыкант, правда, наша группа распалась. Но есть материал, идеи…

      – Обожаю музыку. Хорошую музыку.

      Принесли наш заказ. Он пригубил коктейль и посмотрел мне в глаза.

      – Что? – спросил я, заметив его пристальный взгляд. Под ним я чувствовал себя неуютно.

      – Ну, как тебе сказать… Есть в тебе огонек. Пламя поиска, жажда исследования и познания, я бы так сказал. Нечто подобное было в глазах Адама и Евы. Ты мне интересен, интересен как личность. – Он сделал большой глоток и поставил стакан на стол.

      Я сидел и потягивал пиво. Его слова запали мне в душу, и я пытался понять, что это за блеск такой и что в нем хорошего. Крепкий, но в тоже время бархатный вкус пива ласкал язык и горло. А я сидел и думал.

      Дождь усилился. Капли бились о подоконник все сильнее и сильнее.

      – Блеск… расскажи мне, что ты о нем знаешь?

      – О! Это случилось год назад. Я был такой же, как ты, молодой и искал счастья…

      – Был?