Проклятые приносят несчастья. Ксения Анатольевна Вавилова

собеседник молчал. Вновь зашуршала бумага.

      – А почему серьезно… ой, нет, не та строчка.

      Кто-то резко подорвался со стула так, что тот с шумом проехался ножками по полу и звук пропал.

      Кристина продолжала сидеть у стены, глядя перед собой. На стене у кровати сохранилось едва различимое розовое пятно.

      Кто-то выключил и включил свет. Хотели сымитировать перебои с электричеством, но забыли про музыку. Кукольные мелодии продолжали играть.

      Подслушанный разговор звучал неестественно, словно плохо отрепетированная пьеса, где актеры переигрывают, а режиссёр запил и уснул в оркестровой яме. Странно и неестественно. Если бы они пеклись о её здоровье, не заперли бы тут. Не ограничивали общение. Выключили бы эту музыку, будь она трижды проклята.

      Динамики протянули мелодию жутко исказив её и замолкли. Проклятье не удержали ни знаки, ни ограничивающий браслет. Посмотрев на сдерживающий браслет, Кристина сняла бесполезную железяку и отбросила в сторону.

      Через несколько мгновений опустился экран, но вместо человека, камера снимала пустой стул.

      – Кристина Игоревна, пожалуйста наденьте сдерживающий браслет. – раздалось из динамиков телевизора.

      Для проклятья многого не нужно. Если оно злонамеренное, то нужен ритуал. Если случайное, достаточно сильных эмоций и их в Кристине было предостаточно.

      – Будь проклят замок этой двери, музыка, что сводила меня с ума и люди, придумавшие эту изощренную пытку. – в сердцах выкрикнула она и не дожидаясь видимого эффекта, бросилась к двери. Та без проблем открылась.

      Кто-то тронул её плечо и вздрогнув Кристина проснулась.

      Растерянно моргая, она села, потирая лицо. Всё та же белая палата. Музыки нет. Пожилой мужчина в белом халате поверх твидового пиджака, пытающийся скрыть беспокойство за ободряющей улыбкой. Обернувшись, она посмотрела на стену, но никаких следов надписи не обнаружила.

      – Ох.

      – Как вы себя чувствуете? – садясь напротив, спросил он.

      С доктором пришли еще несколько врачей. Бейджиков с именами они не носили, представляться не спешили.

      – Пожалуйста, скажите, что это явь, а не сон. – потирая лицо, попросила она.

      – Явь. – уверенно заявил доктор – Меня зовут Анисимов Павел Сергеевич. Вы можете назвать свое имя?

      – Птичкина Кристина Игоревна.

      – Хорошо, хорошо, а где вы находитесь?

      – Климентьевская больница. – с готовностью отозвалась она – Климентьев Станислав Викторович основал кафедру психологии в НГУ. Я там училась.

      Судя по тому, как расправилась тревожная складка меж бровей, ответ Анисимову понравился. Простой и легкий тест, для оценки состояния пациента.

      – Это правда не сон? – сонно щурясь, спросила Кристина, с удивлением ощупывая сдерживающий браслет на руке.

      – Самая, что ни на есть, настоящая явь.

      – Мне сейчас такой отборный калейдоскоп бреда приснился, голова идет кругом. – она потерла виски – Спасибо, что выключили музыку. Ох, она меня с ума сводила.

      – Музыку? – Анисимов бросил взгляд