Убитая монета. Никита Филатов

не привыкшего повторять свои распоряжения. Начинал он еще до перестройки, на комсомольской работе в одной из национальных республик, но достаточно быстро нашел себя в новых общественных отношениях. Одевался Олигарх всегда с той очаровательной простотой, которую могут позволить себе только очень богатые люди, однако сам себя почувствовал по-настоящему богатым только после того, как приобрел свой первый личный реактивный самолет – небольшой бизнес-джет, ранее принадлежавший кому-то из арабских шейхов.

      Следует отметить, что теперь в его распоряжении был целый воздушный флот, включавший не только личные, но также корпоративные самолеты, вертолеты и, кажется, даже экологически чистый экспериментальный аэростат. Поговаривали, что пятилетняя внучка Олигарха, привыкшая путешествовать по миру исключительно на дедушкиных частных самолетах, возвращаясь почему-то из Европы с мамой в первом классе, очень удивилась на посадке, что столько чужих незнакомых людей полетит вместе с ними…

      – За сто лет зафиксировано всего несколько аукционных продаж такой монеты, – ответил, не задумываясь, собеседник. – Это, во-первых, Адольф Гесс, или Хесс, если угодно, тысяча девятьсот девятнадцатого и двадцать четвертого годов, аукцион тридцать второго года… лот 952, если я не ошибаюсь… и аукцион шестьдесят восьмого, лот 122. Причем, в последний раз «Бензельного Антоныча» выставляли с экспертным заключением Общества друзей Государственного исторического музея за подписью Ширякова, о котором я вам уже как-то рассказывал…

      – Да, помню, – кивнул Олигарх. – Прикормленный эксперт…

      Коллекционер по прозвищу Матрос оставил его реплику без комментариев:

      – Всего известно пять экземпляров такого «Антоныча», которые можно считать подлинными. И, насколько я помню, уже было две серьезные попытки купить его за миллион швейцарских франков плюс аукционная комиссия.

      – Понятно. Скажи лучше, там есть мои монеты? – Олигарх припечатал широкой хозяйской ладонью предварительный каталог весенней выставки.

      – Нет. Я думаю, что для платины будут организованы отдельные торги.

      Собственно, сегодняшние собеседники и познакомились-то исключительно благодаря покойному Леониду Борисовичу Леверману. Точнее, благодаря его легендарной коллекции. А еще точнее, благодаря той части коллекции, которую Олигарх много лет назад купил за серьезные деньги.

      Как оказалось позже – думал, что купил…

      Общеизвестно, что именно в Российской империи впервые в мире стали чеканить монеты из платины. Причем обратились к платине не просто так, не из праздного интереса, а из-за вечного дефицита традиционных денежных драгметаллов, – золота и серебра, – в государственной казне. Опыт был кратким и неудачным, но – был! «А также в области балета мы впереди планеты всей…» И в платине, если не считать более ранних подделок испанских или испанских колониальных монет, тоже – целых восемнадцать лет, с 1828 по 1845 годы. Начато все было по уму,