Ангел греха. Часть I. Грязные лица. К.А. Лебедев

ублюдками с принципами – не преуспевшего должным образом в убийствах, картах и ограблениях дилижансов и только поэтому принявшегося помогать людям по двум фронтам – прозвучала приблизительно так:

      – Спаси эту заблудшую душу грешную, как спас однажды ты мою, за что тебя благодарю… Amen!

      Всё же лекарь приступил к работе. Вколол долговременное обезболивающие, от боли и после контрольного осмотра и обнюхивания ран закатал рукава обнажив мощные волосатые инструменты для битья по роже, повернул больного на бок словно игрушку, вынул из штанов револьверы, задрал жилет и рубашку, подвигал стрелу туда и обратно, обломил торчащее из живота древко с костяным остриём с зазубринами и резким движением, под аплодисменты и отвратительные взвизги женщин выдернул стелу с другого конца, со спины, да так ловко, будто проделывал данную процедуру на регулярной основе.

      Ковбой застонал и скукожился. Затем доктор почесал макушку вспоминая, что выдёргивать по академическому правилу выдёргивания стрел было бы предпочтительнее с другого конца. Но, что сделано, то сделано, сделанного не воротишь, разве что можно проткнуть его снова и выдернуть правильно.

      – Сейчас прижигать будет, несите раскалённую кочергу, – раздался возбуждённый возглас в толпе.

      – Никаких прижиганий. Не вздумайте! Мы не средневековые инквизиторы.

      – Значит виски?

      – Разве что мне, ему не пригодится, он сейчас вырубится.

      – Сколько он крови потерял? – спросил какой-то умник.

      – Немного, он не вынул стрелу.

      Кровь вспузырилась в ране на волосатом животе, отверстие под слабым давлением пульсируя испражнилось чёрными сгустками запёкшейся грязной крови, болезнями, феями и возможно даже злыми духами. Изо рта пошла пена, глаза закатились. Ковбой ритмично побился в судорогах и со стоном облегчения обмяк. Очистительное кровопускание произошло самопроизвольно.

      Доктор мастерски наложил швы, обработал раны чистейшим спиртом, перевязал всё чистыми бинтами, включая увечье на голове и выступил с вердиктом:

      – Не испражнился, значит жив, но, стрела могла повредить кишечник, если так, то фекалии попадут в кровь и он умрёт от позорного отравления. Если повезло, если не повредила извилистый орган всё равно он скорее всего подохнет, от отравления частицами фекалий подлого squaw. Так что будь я уголовником – держался бы отныне от него подальше и оставил бы в покое… Я сделал всё, что в моих медицинских силах. Рекомендую постельный режим и услуги священника. Оповестите, если очнётся от боли, вколю ему ещё дозу героина, – сказал доктор и вскоре испарился, за трухлявым пендельтюром салуна, под рогатым черепом.

      В толпе разверзлись ожесточённые дискуссии знатоков касающиеся методов отравления наконечников стрел. Один опытный знаток заявил, что достаточно ткнуть стрелу в землю, не нужно предварительно срать или искать чужое говно перед каждым новым выстрелом. Кто-то добрый, из гуманных соображений предложил сразу пристрелить ковбоя,