Ангел греха. Часть I. Грязные лица. К.А. Лебедев

мне больше не начальник и он мёртв, дело сделано, значит нужно прагматично двигаться дальше… Это обязательно? Зачем? – голос Генри дрожал.

      – Конечно обязательно. Он командовал, лгал всем о своей биографии и скрывал знакомство со мной. Хотя бы за это. Может, ради новых ощущений. Найди сам причину, мне за тебя думать что-ли?

      Генри на мгновение поверил, даже вдохновился, затем прицелился и дрожащей рукой выстрелил в плечо трупу. Рука Билла откинулась и оставила на грязи шлейф похожий на крыло ангела. Затем прицелился старательнее и выстрелил ещё раз прострелив Биллу шею, чётко отстрелив адамово яблоко. Мокрая сигара осталась всё ещё зажата челюстями, словно в тиски.

      – Сойдёт. Восемь из десяти. Небось первый раз по человеку стреляешь? – спокойно, не дрогнув голосом сообщил Морис. – Моя очередь. Учись, помощник шерифа.

      Морис Бин бездумно навёл дуло капсульного револьвера в сторону распростёртого тела, от бедра и ударив по курку – отстрелил Биллу кусок челюсти, но не полностью, часть повисла сбоку, как тряпка. Сигара испарилась в воздухе фокусническим образом.

      – Жаль, что больше никто не видит. За такую меткость положена щедрая оплата.

      Джонс, помимо показательных утренних казней в детстве – впервые увидел убийство совершённое с абсолютно неоправданной жестокостью и не за дело. Даже смерть отца не была столь мерзкой, а его даже отмывать тогда не стали. Билла, в душе он любил больше родного отца и сильнее уважал за властность. Вдруг в глазах Генри потемнело. Он слез с лошади и в корчах попытался выдавить из себя рвоту, но ничего не вышло, пресные галеты уже благополучно переформировались в запор.

      Морис нацелился на труп снова и нажал на спусковой крючок. Осечка. Порох намок. Насладиться самурайским неистовством не вышло…

      Генри осознал, что назад дороги нет, «душа продана», к тому же за бесценок. Начинается новая жизнь, без прежнего комфорта, приятной рутины и радостей, которые он по непонятным причинам совсем не ценил ранее и променял, а впредь начнёт ценить, но уже поздно. Наконец-то.

      Послышалась бурлящая нецензурная ругань одного из перегонщиков стада, главного, рвущегося погрузись коров поскорее и отправиться прямиком в салун напиваться. Злобный бородатый здоровяк в соломенной шляпе и кожаных чапах рысью подоспел на звуки выстрелов на рыжем мерине, с охотничьей двустволкой наперевес. Мужик сверкнул злостным подозрительным взглядом:

      – Знаете кто поставщик?!

      Генри отыскал свой жетон в грязи, поднял над головой, со словами: «Маршал всё компенсирует! Обратитесь в офис, ручаюсь», показал бородачу и выбросил через левое плечо, в грязь, когда тот отвернулся.

      Бородач сплюнул тугую табачную струю на мёртвую корову и поскакал помогать товарищам сгонять живых коров в стадо.

      Генри молча проводил его взглядом застыв на месте под дождём.

      – Ты как, стрелок? Что-то не так? – спросил Морис.

      Он представил, как по-отцовски