Огонь со мной. Надежда Кузнецова

так тут задержались. Надо найти достаточно открытое и людное место, хочу сесть и выпить кофе. Сэндвич тоже не помешал бы.

      Я лишь утвердительно кивнула, а от разговоров о еде и кофе у меня заурчало в животе.

      Пройдя молча пару кварталов, мы уткнулись в торговый комплекс со стеклянными стенами, в котором явно много мест, где можно перекусить, и людей. А главное ─ там много входов и выходов, что сейчас для нас основной приоритет в выборе закусочных.

      Мы поднялись на третий этаж, Ремис пошел за кофе и сэндвичами, а я ─ искать удобный для наблюдения за окружающей обстановкой столик. Минут десять спустя появился Ремис, держа в руках бумажные стаканы, а в зубах ─ пакет с едой. Его спокойный вид меня поддерживал, без его собранности я бы давно уже расклеилась. Кивнув, он указал на другой столик, а не тот, у которого я уже расположилась. Спорить с братом не в моих правилах, хотя его выбор мне не понравился, поскольку с этого места не просматривался лифт.

      Когда мы наконец уселись, я сразу же набросилась на еду, до этого момента не осознавая, насколько же я голодна. О, да! Сэндвич с семгой – мой любимый. И Ремис об этом помнит! А глоток обжигающего кофе стал той вишенкой на торте, которая подчеркнула мое блаженство.

      Люди, которые сновали туда-сюда с большими пакетами в руках, кричащие или смеющиеся дети, бесконечно выпрашивающие у родителей игрушки и сладости, создавали ощущение безопасности. Мне очень хотелось хотя бы ненадолго стать частью этой беззаботной толпы, окунуться в повседневную жизнь этих людей, стать самой обычной девушкой, которая завтракает в компании брата.

      Может, все не так уж плохо и мы выберемся из переделки? Кремер! Опять я о нем думаю, а на душе как-то тепло становится, что нелогично, учитывая его планы на наш счет. Но я не могу думать о нем иначе, нежели как о самом прекрасном бессмертном мужчине во вселенной. Я поймала себя на мысли, что почти готова сдаться ему, только бы еще хоть раз взглянуть в его глаза и услышать его голос. Да, за такого мужчину и умереть можно. О чем я думаю? Он же прибьет меня и брата, даже не поморщившись. Соберись! Не время для романтических мечтаний!

      – Ну привет-привет! Давно не виделись.

      Я чуть не подавилась, увидев Маркуса, стоявшего у нашего столика. Ремис напрягся и, кажется, был готов вцепиться парню в глотку.

      – Ма… маа… Маркус… Я… мы, тут… мы тут… – у меня определенно пропал дар речи.

      – Что вы? Кофе попиваете, когда за вами гонится довольно сильный чародей?

      «Улыбашка» не меняется, это воплощение самоуверенности и цинизма. Довольно сильный чародей? Он это серьезно? Он не считает Кремера самым сильным? Мне даже как-то обидно за Кремера стало.

      – Чародей? – Ремис, как обычно, первым обрел дар речи. – Должно быть, Кремер нашел нас. Вот дерьмо! Алика, вставай, нам надо валить отсюда.

      – А ты, должно быть, ее брат?

      – Да, это Ремис, мой брат, – выдохнула я.

      – Отлично, ну и куда же это вы намерены валить? – Передразнил Ремиса Маркус. – Я так полагаю, вечер откровений перешел в утро разрыва делового партнерства