Огонь со мной. Надежда Кузнецова

за эту мысль, ведь это единственное, что позволяло не впасть в истерику. После моего похищения и сообщения о том, что я маг, мне только и оставалось, как верить, что Ремис жив. Это все, что у меня осталось. Все. Как в ту ночь в шкафу.

      Много лет я гоню от себя воспоминания о той ночи, иначе рискую утонуть в слезах и одиночестве. Да, именно в одиночестве, поскольку Ремис после этого никогда не был со мной так же близок.

      В последнее время я все чаще сожалею о том, что не бессмертная и мне свойственны обычные недостатки смертных – усталость, голод, боль от ран. Все это мешает, чертовски мешает! Но наличие комфортной кровати обещало, что я могу поспать, а с проблемами и сомнениями разберусь позже. Сейчас я не была способна даже продумать план побега. Нет, я немного успокоилась, поверив магам, и ухватилась за их слова как за соломинку. Я готова признать, что я маг, только пусть братик будет жив. Ладно! Если в этом заключается сделка, где мне расписаться? Я признаю себя магом, но брат должен жить!

      Я все же смогла уснуть, хотя чему удивляться? Комфортная кровать и мои травмы располагали к этому, но я пыталась оставаться в сознании так долго, насколько это было возможно. Меня разбудил странный звук, словно кто-то пытается открыть окно. Теперь грохот в комнате уже невозможно было игнорировать. Если я это слышу, то и маги должны это услышать!

      Я по-детски прижала подушку к груди, вслушиваясь. Сомневаюсь, что кто-то из магов пытался попасть в комнату. Тогда кто? Никто посторонний не мог пробраться на их территорию. Никогда! Даже чародеи всегда выманивали магов, а не проникали к ним, если только это не какая-нибудь случайность, и эта «случайность» обычно была результатом детально продуманного плана чародеев или оплошности самих магов.

      Борясь с внутренним страхом и желанием сбежать, я аккуратно на цыпочках подошла к окну. Надо признать, что и у чародеев, и у магов ночное видение не работает в отличие от других бессмертных. Я пыталась вглядеться в темноту, но так ничего и не смогла различить. Оконные рамы вздрагивали, колыхались и хлопали, словно невидимая рука пыталась их раскрыть. Если бы не щеколда на окнах, они распахнулись бы уже давно.

      Сложно сказать, что мною двигало. То ли страх навсегда остаться в заключении у магов, то ли угроза смерти и потеря брата, но, решив, что мне уже нечего терять, я попыталась открыть окно. С помощью телекинеза я развела тяжелые гардины и отодвинула щеколду. Опасаясь высунуться, я решила, что замереть как мышка (ой, это же мое привычное состояние) – самое правильное решение сейчас. В комнате нависла тяжелая тишина, разбавленная лишь моим не менее тяжелым дыханием. Ничего не происходило, ветер колыхал гардины, за которыми я спряталась.

      Но как долго мое любопытство будет спать и как долго я буду пребывать в состоянии легкой заморозки страха? Просто посмотрю, что там за окном, да? Я медленно вскарабкалась на высокий подоконник и начала разглядывать темноту, буквально всматриваться в ночь, и внизу увидела… Ремиса!!! Он! Жив! Он жив, жив, жив! Я готова была кричать от радости и восторга, вновь видя братика. Как он выжил