Суши из дракона. Татьяна Лепская

что однажды волна накинется на меня и погребет под толщей воды.

      Отбежав достаточно далеко, остановилась и, тяжело дыша, обернулась. Мне казалось, что я бежала бесконечно долго, но на самом деле оказалась на так далеко от хибары. Видела даже огонек от свечи, стоящей у окна.

      На темнеющем небе едва проступали очертания деревни, позади которой по-праздничному сверкал город и замок на самой вершине.

      Сейчас особенно четко осознавала, что я нахожусь глубоко во мраке, а жизнь там – наверху. И до нее добираться так долго и тяжело.

      И сейчас я оказалась еще дальше.

      Старик мне не отец, но он единственный, кто был дорог Элоизе. И я не могу вот так просто уйти и бросить его одного. Пусть даже не являясь его дочерью.

      Поколебавшись, я неторопливо направилась обратно к хижине. Знаю, это глупо. Ведь старик действительно может позвать охотников и тогда могу попрощаться со второй своей жизнью. Но и бросить его не могу, и сама выбраться из этой темноты не смогу.

      Подойдя к дому, я навострила слух, пытаясь понять, что происходит внутри. Дверь так и осталась стоять нараспашку, а из хибары на землю перед входом падал мягкий тусклый свет.

      Поначалу ничего не слышала, но тут…

      – Элоиза, – сдавленно произнес старик.

      Его голос сорвался, перешел в стоны, а потом и рыдания.

      Сердце больно сжалось в груди, а на глаза навернулись слезы.

      Осторожно подойдя к двери, я заглянула внутрь. Старик сидел за столом, погрузив лицо в ладони. Его плечи сотрясались от безутешных рыданий.

      Он горько плакал, скорбя по дочери, которую потерял.

      Я неторопливо зашла в дом, думая, какие слова сказать, но чтобы не приходило на ум, ничего не могло бы облегчить боль старика.

      – Я не убивала ее, – тихо произнесла я.

      Старик резко отнял ладони от лица и повернулся. Покрасневшие глаза старого рыбака уставились на меня с удивлением.

      – И я не перевертыш.

      – Ты лжешь.

      – Нет. Увы, но Элоиза и правда мертва, – сдавленно произнесла я. – Она утонула в море, а я появилась из другого места.

      Лицо старика скривилось, а слезы ручьем потекли из глаз.

      – Она утонула? Как? Кто ты такая?

      – Я Лиза. Я сама не знаю, как так получилось, но после смерти… своей и ее, оказалась в теле твоей дочери. – Я осторожно двинулась к старику, боясь нарваться на очередную волну гнева. – Я очнулась на берегу в тот день, когда ты нашел меня в деревне. У меня остались крохотные воспоминания Элоизы и на этом все.

      – Ты обманываешь меня.

      – Я не перевертыш. Правда. Если есть способ проверить – я готова.

      – Эти твари не любят сладкие запахи.

      Ох… мед.

      Вот оно что.

      – И если на затылке среди волос имеют большое родимое пятно.

      Я повернулась, убрала волосы и показала старику затылок.

      – Я правда та, за кого себя выдаю, – снова повернувшись к нему, сказала я. – Не Элоиза и она одновременно. Тело ее, а вот дух… К сожалению, мой.

      Старик громко шмыгнул носом.