Имперский разговор о Карабахе. Геополитика и этносоциология конфликта. Валерий Коровин

силовым образом решить это возможно только так, как это решалось в Сербии, в Югославии в 1990-х годах, через этнические чистки, когда сербов просто изгоняют или убивают. Кто не хочет уезжать, убивают, кто хочет жить – изгоняют. Это один путь решения. Либо путь добровольного отказа от своей идентичности. То есть серб говорит: «Всё, я не серб, клянусь, я албанец». И ему тогда говорят: «Хорошо, ты албанец. Точно?» – «Точно, я албанец». – «Не серб?» – «Нет». – «Тогда живи». Это столь же чудовищный путь, как и геноцид, потому что хоть человек и остаётся в живых, он подвергается этноциду, насильственному изъятию идентичности, перестаёт быть собой.

      В большинстве же случаев даже внешняя декларация внутренней перепрошивки и формальный отказ от своей идентичности не означает, что человек перестаёт быть сербом и становится албанцем. То есть это не решаемый вопрос. Убить его можно, выгнать можно, добровольно принять другую идентичность с большим количеством оговорок, через внутренний стресс, страдания, мучения, через то, чтобы отказаться от себя и стать другим, – можно предположить, но фактически этого не происходит.

      Посмотрите на поколение приезжих в Европу из Марокко, из Алжира, это первое, а сегодня второе и третье поколения приезжих в Европу не чувствуют себя европейцами, потому что у них другая ментальность, другая идентичность, память крови, традиция – всё другое. Они даже рассудочно пытаются сломать в себе остатки прежней идентичности и стать европейцами, но не могут. У него рождается ребёнок, и ребёнок действует по этой системе инстинктов, памяти крови, каких-то внутренних рефлексов, вещей, естественных для человека. У него ещё не действует рассудок, а он уже живёт и существует как представитель другого народа. Он не европеец и никогда им не станет. И вот поколения ассимиляции показали, что это практически невозможно.

      Завершая этот вопрос: решение этого конфликта неким гуманным путём невозможно. Силовым можно, можно военным образом: зайти, поставить под контроль, заставить вернуть земли, несогласных изгнать, совсем несогласных, сопротивляющихся убить. Массы обывательски могут принять новую идентичность: «всё, всё, мы не армяне, мы азербайджанцы, только не убивайте нас», но это только под угрозой смерти, и то не всерьёз.

      – Мы-то не заставляем их так говорить.

      Валерий Коровин: Но это подразумевается концептом национального государства, по-другому не получится.

      – Я не соглашусь с вами…

      Валерий Коровин: А знаете, почему вы не соглашаетесь? Потому что вы мыслите в парадигме традиционного подхода, традиционного государственного устройства, которое свойственно России и свойственно всей нашей общей цивилизации, которая распространяется и на это пространство, на Закавказье тоже. И в рамках традиционного подхода, да, идентичность имеет значение, стратегическое единство обеспечивается государством как вопрос безопасности для всех. И идентичность, различные народы, культуры, языки являются нормативными, но только в рамках государства-империи.